— Господи, Катя, ну сколько можно. Зачем ты это делаешь?
— Хочу поговорить.
— Ты каждый день приходишь, чтобы поговорить, и я каждый день отвечаю: у нас нет общих тем для разговора. Больше нет. Может ты сумасшедшая?
— Антон. — На гадость я ответила печальной полуулыбкой. — Обзывай сколько угодно, я не уйду.
— Будешь снова стоять всю ночь и мокнуть под дождём?
Я только кивнула, и без моих слов ему было всё известно.
— Пошли наверх. Я вызову такси. А ты выпьешь горячий чай, иначе простынешь.
Благодарю вас, небеса, за дождик! Кошмарная непогода — самая большая удача!
От Антона не укрылось, что я постукивала зубами. Вряд ли от холода, скорее от азарта и предвкушения близости человека, которого не могла забыть. Который приходил ко мне во снах, если я всё же засыпа́ла под утро на вымокшей подушке. Он был везде: в голове, на коже, в брелоке для ключей, в бейсболке, которую я давным-давно нагло присвоила, Антон, само собой, заметил, но не возражал. Теперь же его старая футболка и кепка лежали на моей кровати рядом с подушкой. Каждую ночь я вдыхала аромат, прежде чем закрыть глаза, вспоминать и плакать или плакать и вспоминать. Глаза могли быть открытыми или закрытыми, не имело значения, главное, что я видела только его лицо, в ушах звенел его смех, а на коже распускались ядовитые цветы от его поцелуев.
Я присела за кухонный стол. Из-за меня на полу остались влажные следы. Кроссовки промокли полностью. Да и я сама наверно вымокла до трусов. Электрический чайник закипел быстрее, чем мне хотелось. Антон поставил передо мной кружку и достал из холодильника покусанную плитку шоколада. Я помнила, что незадолго до нашего расставания грызла шоколад за просмотром кино. Антон тогда доделывал что-то по работе и просил его не отвлекать. Собственно, я не придумала ничего лучше, как развлечься с шоколадкой в его отсутствие.
— Я её так и недоела. — Слёзы скапливались в уголках глаз, но приходилось терпеть. Горячая синяя кружка грела руки, но не их мне хотелось согреть.
— Забери с собой. Я не ем шоколад.
— Я помню. Но он промокнет, испортится.
— Машина скоро подъедет.
— Антон, я…
— Замолчи! — он рассердился. Сильно. — Хватит уже, Катя! Остановись. Я не буду с тобой. Ты можешь продолжать талдычить, кто виноват, кто прав, но я всё равно не буду с тобой. Не после того, как язык твоего бывшего залез в тебя по самые гланды.