Глава третья. Красный военлёт
Бутаков
Пьющий лётчик – существо
недолговечное. Или разобьётся, или, что вернее всего, от неба его
отлучит трезвое начальство. От греха подальше. Подшивать бумажки,
пересчитывать запасные покрышки к шасси или проверять несение
караульной службы возле аэродрома. Всё же человек при деле. А
значит – при небесах.
Он споткнулся. Знает же, что
пор-рожек высокий… Ик! Да только после литра выпитого рельеф
местности не чётко помнится.
Снова споткнулся. Да что же это
такое! И комсомолец Иван Бутаков произнёс фразу, круто поменявшую
его однообразную жизнь.
- Понаставили тут… Дьявол меня
забери!
Словно что-то треснуло по голове. Не,
потом и вправду ударило, когда потерявший управление лётчик
совершил жёсткую посадку в прихожей. Да ещё скапотировал, то бишь
перевернулся вперёд на пробеге. В том виде его и нашла жена,
лежащим поперёк полосы и источающим знакомые до тошноты ароматы
алкогольного топлива.
За тонкой стенкой раздались похожие
звуки. Жена военлёта Фролова принимает там другой подбитый экипаж.
Они явно совершили групповой вылет с соседом.
Не имея возможности поставить своё
сокровище на шасси, мадам Бутакова отбуксировала бесчувственный
фюзеляж в спальню, пристроила на коврике, стащила сапоги и прикрыла
пледом, обеспечив тазиком около физиономии. Жёны борцов с зелёным
змием – опытные и предусмотрительные женщины. Но и она сплоховала,
когда муж вдруг принял вертикальное положение. Глазки впились в
законную половину изумительно трезвым взглядом. Он сурово
спросил:
- Ты хто?
Дело в том, что грешная душа
комсомольца, одурманенная дешёвым пойлом в виде самодельной смеси
спирта плюс немного воды, уютно дремала, свернувшись в комок.
Поэтому существо из преисподней, вселившееся в тело сталинского
сокола, не имело возможности достучаться до неё и вопросить – где
мы, кто мы и зачем мы… Такова прихоть Создателя, единство души и
тела. Раз плоть напиталась этиловой отравой, дух погрузился в
краткосрочную нирвану, не слишком отличающуюся на земле и в кабаках
для администрации загробных лагерей. Душам тоже расслабиться нужно.
А узнавать что-то у пьяного в сосиску – так же нелепо, как
расспрашивать о теории Юнга сантехника дядю Колю, уснувшего после
магарыча в ЖЭКовской каморке. Поэтому вселенец из преисподней
оказался предоставлен сам себе, имея в распоряжении молодое тело,
из которого тут же улетучился хмель, и второе женское тело рядом,
от ужаса открывшее рот.