Брок, хоть и молча, не отставал, его щит
сработал как таран, он попросту сбил с ног ещё одного, он навалился
сверху, бил и топтал.
Рыжий вожак бешено крутил глазами и с
яростным воплем, чем-то вроде рыка вепря, которому прищемили
кокушки, кинулся на меня.
По
идее это должно было меня напугать, но я в очередной раз перехватил
клевец, сделал шаг влево и нанёс длинный встречный удар, вкладывая
в него весь вес. Так, что хотя вожак и попытался в последний момент
блокировать его мечом, мой клевец всё же достал его, опрокинул на
землю.
Он
попытался встать, но не успел, я ударил сверху, оборвав его
короткую бесславную жизнь.
Бой
закончился так же внезапно, как и начался.
Вокруг валялись трупы разбойников, результат
нашей совместной работы.
Земля была обильно полита кровью, воздух
пропитан её тошнотворно-сладким, металлическим запахом, который
въедался в ноздри и вызывал рвотные позывы.
Я с
фырканьем, как конь, дышал, опираясь на клевец, чтобы поскорее
прийти в себя. Руки и ноги горели от напряжения, но сил оставалось
ещё много, а адреналин, щедро плескавшийся в крови, не находил себе
выхода.
Рука зацепилась за обломок стрелы, всё ещё
торчащий в моем доспехе.
Мда. Доспех Анаи снова спас мне жизнь, приняв
на себя стрелы, которые в теории были смертельны, причём скорее
всего оба попадания.
«Надо будет потом проверить, насколько
сильно его покоцали, – мелькнула мысль. – И, может,
как-нибудь снова поблагодарить эту загадочную тётю. Если, конечно,
представится случай. И если она принимает благодарности в виде
слов, а не пострига в жрецы».
Гномы, в отличие от меня, не выглядели особо
уставшими.
Они
деловито осматривали поле боя, их движения были точными и
экономными. Скрупулёзно собирали брошенное разбойниками оружие:
примитивные, но всё же достаточно дорогие мечи, топоры, несколько
длинных луков, колчаны со стрелами. Прагматичные ребята. Ничего не
должно пропадать зря, особенно если это сталь, пусть и не самого
лучшего качества. Воррин даже брезгливо пнул один из трупов,
проверяя, нет ли на нём чего-нибудь ценного.
Минут через пятнадцать из своих укрытий,
из-под телег, из-за кустов, начали опасливо выползать перепуганные
до смерти торговцы.
Главный купец, толстый, обрюзгший тип с лицом
цвета прокисшего молока и маленькими, испуганно бегающими глазками,
трясся как осиновый лист на ветру. Та женщина, которую я мельком
заметил в суматохе первых секунд боя, рыдала в голос, уткнувшись в
плечо какому-то своему спутнику, который и сам выглядел не лучше.
Их показная храбрость, если она и была, испарилась без
следа.