Я только ещё обдумывал форму приветствия, которой должен был
представиться, как он уже выдал целую тираду с не очень уместными
намёками.
— Прошу обращаться ко мне уважительно! — сказал тогда вместо
«здрасте» я.
— Возвернёшь долг, то и уважительно будет. А пока… Хоть бы и
капитаном назначили… — пробурчал секретарь что-то записывая в
тетради. — Ну вот… Мазанул в документе…
Казалось, что он сейчас расплачется, поставив кляксу. Особо жаль
чинушу, правда, не было. Всё всплывают какие-то грешки моего
реципиента. Вот теперь долги…
— И сколь я задолжал вам? — спросил я.
— А то запамятовали, господин Норов? У меня давеча, перед
отбытием вашим, три рубли брали. И будет вам в кости играть!
Жалование на год вперед проиграли… У капитана, и то поболее денег
будет… — с немалой долей иронии говорил секретарь.
Не сказать, что три рубля — это огромные деньги для моего
нынешнего финансового состояния. Но всё равно неприятно. В
сущности, если добавить ещё рубль, то выйдет мой месячный постой в
трактире.
Я залез в свой внутренний карман, нащупал там три кругляша, из
наиболее крупных. Это из-за них пришитые не так давно карманы
отвисали. Передал деньги секретарю.
— И запомните, что Норовы всегда платят по своим долгам! —
торжественно произнес я.
Прямо-таки Ланнистер из произведения Мартина «Песнь Льда и
Пламени». Эти тоже всегда говорили с тем, что по долгам платят.
— Скажу эту шутку иным! — улыбнулся секретарь. — Будет вам,
Александр Лукич, смешить меня. Но коли сказали то, с чем и дале
думаете жить, то ещё рублей двадцать заготовьте. Мойже быть, и
хватит со всеми долгами расплатиться.
Ясно, значит, не впервые он, то есть я, брал да не
расплачивался. Что ж, полезно знать, но больше такому не
бывать.
— Благодарю вас. Если кому я должен, отправляйте ко мне,
расплачусь со всеми! — заявил я, уже успев обматерить мысленно
своего реципиента.
— Так и поступлю. Но иное дело есть. С первыми петухами прибыл
вестовой из Петергофа с вашим назначением… Выслужились, стало быть.
Вот и по долгам в коем веке платить вздумали… На войну отбыл один
Норов, там его подменили — и вернулся иной? — задумчиво, но с
какой-то игривостью размышлял вслух секретарь.
Я улыбнулся.
— Рядом со смертью побывал, много я передумал, вот и стал иным,
— как можно более бодро сказал я.
Однако в какой-то момент мне пришлось даже внутренне
содрогнуться, благо что внешне не показал признаков волнения. С
другой стороны, люди могут какие угодно найти объяснения моим
изменениям, но докопаться до правды не получится. Мне придётся
хранить внутри себя величайшую тайну, далеко и глубоко ее
затолкать. А ещё лучше, чтобы я и сам забыл о том, кто я есть на
самом деле. Тогда никакая Тайная полиция не откопает… Впрочем, если
я забуду, то как я буду мир изменять? Мое главное оружие, мои
инструменты — это мои знания. Эх, сейчас быдоступ в интернет!.. Но
кое-чего и без сети знаю, а всё и сразу мне и не нужно.