А вот что-нибудь ценное подарить девушке, которая действительно
в меня влюблена, наверное, стоит. Но точно не на второй день после
того, как у нас случилась близость. Вообще, рано думать о серьезных
подарках. Вон, сегодня и вовсе могу сгинуть.
Приходилось отодвигать куда-то на задний план, будто за
портьеру, эйфорию от отношений с Мартой, заставлять себя не думать
о ней постоянно. И все причинно-следственные связи, с которыми я
борюсь, все эти эмоции — такая волна, что, может накрыть только
чудом выздоровевшего смертельно больного человека. Я, старик
столетний, который только что и мог с ностальгией смотреть на
женщин… правда, это лишь в последние лет семь своей жизни. А до
этого мужское здоровье было такое, что многие мужики и не
мечтают.
И тут… Все то, что не чаял и почувствовать, да еще и умноженное
на почти что подростковый бурлящий гормонами организм… Очень сложно
справляться с эмоциями мне, человеку начавшему жить вторую жизнь. И
как же я теперь понимаю молодежь! Мне очень даже ярко, доходчиво
теперь всё время напоминали, что это такое — подростковый
максимализм. Природа издевается над взрослеющими людьми, так и
подталкивая их к размножению и глупостям иного рода.
Но нужно держаться.
Тем временем, пока я размышлял о юморе природы, Марта
отправилась обслуживать гостей трактира, которых сегодня было
необычайно много. Впрочем, мне не с чем сравнивать, может быть,
здесь всегда такой аншлаг.
А я стал постукивать пальцами о столешницу, поджидая
новостей.
* * *
Мавра Егорьевна спрятала табакерку в себе в декольте. Пусть
табакерка была большой, но и декольте девушки было явно не
маленьким. Не по тому ли критерию Елизавета Петровна выбирала себе
подругу и верную служанку — чтобы было, в каких потайных местах
секретики хранить?
Шепелева не пошла по короткой дороге, посчитав, что было бы
неплохо хоть как-то замести следы. Она прекрасно понимала, что
сейчас между двумя её выдающимися женскими формами скрыта такая
крамола, за которую можно в одночасье отправиться на дыбу. Мавра,
будучи далеко не глупой женщиной, предполагала, что даже начальник
Тайной канцелярии Андрей Иванович Ушаков, и тот косвенно, но может
состоять, или, скорее, потакать тому заговору, который начал
формироваться вокруг Елизаветы Петровны.
Удивительно, но сложились очень крепкие родственные связи между
пасынком Апраксиным и усыновившим его Ушаковым. Если многомудрый
Андрей Иванович и не знал, что его приёмный сын что-то подлое
умышляет против императрицы, то явно должен был догадываться.