— Элайджа Гилрой – бывший боксер—тяжеловес. Здесь ходят слухи,
что на жизнь он зарабатывал не боксом, а более прибыльной торговлей
дурью. Когда народ массово повалил в Трущобы, хитрый Эл быстро
смекнул, какие здесь открываются возможности и перенес свой грязный
бизнес в эти кварталы. Хотя перед этим пришлось застрелить парочку
местных боссов и устроить кровавую бойню. Зато теперь он рулит
всеми местными бандами. Любой владелец незаконного бизнеса
подчиняется Элу. Говорят, он в сговоре с властями Хоупфул-Сити и
вовсю пользуется своими связями, когда хочет стереть кому-нибудь
память.
— Разве власти Хоупфул-Сити не борются с преступностью в
Трущобах? В новостях ежедневно отчитываются об арестованных здесь
беглецах, о поимке и наказании преступников, омрачающих светлый
облик «Города надежды».
Иван насмешливо глянул на меня:
— Удивительно, что ты, док, такая наивная. Властям Хоупфул-Сити
выгодно иметь под боком Трущобы. Это близкий, знакомый враг, на
которого всегда можно оттянуть внимание электората. К тому же, я
уверен, что Буллсмит и его банда Новаторов имеют свою долю прибыли
с незаконного бизнеса в Трущобах. Политика – грязная и вонючая
сука. Не удивлюсь, если Могучий Эл лично знаком с мэром
Буллсмитом.
Иван замолчал, а у меня на душе стало мерзко и гадко. Лицемерие
властей Хоупфул-Сити в который раз больно ударило по моей гордости.
На всех углах кричат о правах и свободе, а сами тайком покрывают
злодеяния таких, как Эл.
— Жалеешь, что перебралась в Трущобы? – спросил Иван.
Я на миг задумалась, хотя уже знала ответ:
— Лишь о том, что не сбежала раньше, а целых пять лет позволяла
стирать себе память. Как бы здесь не было плохо, я хочу помнить
все. Это моя жизнь, и не им решать, что делать с моей памятью.
Разгневавшись, я шла, не разбирая дороги, и, когда в очередной
раз споткнулась и чуть не рухнула на остатки какой-то арматуры,
Иван схватил меня за плечи, выругался и дальше вел под руку, словно
беспомощную старушку.
Мы подошли к развороченному зданию, стены которого сложились
карточным домиком и теперь выглядели грудой обломков. Местами среди
плит виднелись отверстия – входы. Видно, их раскопали мародеры,
любители быстрой наживы. Иван подтолкнул меня к одной из дыр и тихо
сказал:
— Лезем внутрь.
Я посмотрела на груду плит: казалось, стоит нам залезть под нее,
и все это рухнет на наши головы. Зачем нам туда? Разве можно через
эту дыру попасть на станцию Конечную? Или это не развалины, а
эдакий волшебный портал? Войдешь туда — и переместишься в сказочное
царство.