— Торопись, пока вокруг никого. Не хочу, чтобы нас
выследили.
Я выхватила из кармана фонарик и полезла в дыру. Луч осветил
грязный цементный пол, на котором лежала куча старого тряпья. Рядом
виднелась железная печурка, давно остывшая. Чье-то убежище.
Иван забрался следом за мной, прицепил на голову фонарь и быстро
направился к круглому люку в углу.
— Мне стоит опасаться, что ты привел меня сюда, чтобы
изнасиловать и убить? – я решила пошутить, чтобы избавиться от
колких иголочек страха, впившихся в тело. Я жутко боялась
темноты.
— И для этого тащил тебя пять кварталов. Ближе не нашлось места,
— съязвил Иван, наклонился и открыл люк.
— Здесь лестница. Спускайся осторожно.
Сперва я порадовалась, что надела перчатки – прутья были
грязные, осклизлые. Но быстро пожалела – это были мои любимые
перчатки, и теперь, после встречи с канализацией, их придется
выбросить.
Иван тоже спустился и закрыл за собой крышку люка. Дергающийся
луч его фонаря осветил мрачные стены, вдоль которых змеились
толстые черные кабели и ржавые трубы. Холод этого подземелья
пробирал до костей. Я поежилась и подняла воротник своей кожаной
куртки.
— Почему мы идем этим путем? В ваше убежище можно пройти по
верху? – спросила я Ивана. Мой голос и наши шаги звонко разносились
по длинному подземному коридору.
— Мы не хотим, чтобы шпионы Хоупфул-Сити проведали о нашей
мастерской. Наши разработки слишком секретные и важные, чтобы
отдать их в руки Новаторов. Надеюсь, и ты, док, будешь молчать о
нас.
— Если ты опасаешься, что я могу вас выдать, зачем ведешь меня
туда? – хмыкнула я. Странно, как быстро мы стали говорить друг
другу «ты».
— Не опасаюсь, — фыркнул Иван, а затем пояснил: – Вначале, когда
ты только появилась в Трущобах, многие подозревали в тебе агента
Буллсмита. Здесь таких не любят. Поэтому за тобой следили.
Некоторые, самые дотошные даже отважились навести справки в
Хоупфул-Сити.
— И как убедились, что я – не агент?
— Тебе и правда стирали воспоминания. Пять раз. Все агенты
Буллсмита с нетронутой памятью. До поры до времени. Пока он не
захочет избавиться от них. Но тогда они уже перестают быть
агентами. Чистка памяти – верный признак, док. Поверь мне!
— Весомый аргумент. Что насчет тебя? Неужели тебе ни разу не
чистили память?
— Упаси бог! Когда все началось, я был на службе. Военным не
чистят память. Иначе какой от них толк? Едва уволился в запас и
понял, что меня ожидает, быстро свалил в Трущобы.