Благодаря своему упорству, которое мать считала вредностью, я
хорошо училась. Но родители по-прежнему считали мою профессию
«никчемной блажью», а мои стремления наладить личную жизнь –
жалкими потугами дурнушки.
Все изменилось, когда родился Димка. Сыночек у меня получился
красивый, смышленый, добрый. Родители сменили гнев на милость и
теперь часто приезжали к нам в гости. Помогали деньгами, дарили
подарки. Я видела, как мать ласкает моего сына и чувствовала, как
теплые лучи ее любви согревают и мое сердце. И ошибалась. Когда не
стало Димки, они вылили на меня целый ушат гадостей. Я – эдакая
росомаха, не смогла уследить за единственным ребенком. Убила их
любимого внука. Вместо любви и поддержки я получила злобу и
ненависть. И такое их отношение в те дни лишь обострило мою
депрессию.
— Вы не жалеете, что оставили прежнюю жизнь? — спросила я Люка.
– Дом, родных, карьеру.
— И да, и нет, — нахмурился Люк. – Мой выбор был не тяжелее, чем
у других.
Десять лет назад тридцатилетний Люк Чапман работал вместе с
Сэмом Воткиным. Люк тогда был молодым ученым, только окончившим
университет, а Сэм — маститым доктором наук, обладателем наград и
званий. Люк был горд и счастлив трудиться под эгидой Сэма. Институт
хорошо платил за работу, Люк купил дом в пригороде Хоупфул-Сити,
женился на Элис. А потом все рухнуло.
В год, когда у Люка и Элис родилась дочь Миранда, к власти
пришли Новаторы. Открыли нейроцентры, ограничили права и свободы
граждан Хоупфул-Сити. У Люка был выбор – остаться в Хоупфул-Сити и
работать на Новаторов или бежать. Решить было непросто. Побег в
Трущобы ставил его семью вне закона. Если сбегут, Люк никогда не
станет доктором наук, не сможет опубликовать свои работы на научных
сайтах, не получит признание. Жизнь в Трущобах сделает его
невидимкой для научного мира. Изгоем для бывших друзей и знакомых.
Его жене Элис придется отказаться от уютного дома с лужайкой,
покинуть родных, забыть о легкой и комфортной жизни. Их дочь не
сможет учиться в хорошей школе, не поступит в колледж. Над ними
всегда будет висеть дамоклов меч закона. В любой момент их смогут
арестовать и подвергнуть принудительной чистке памяти.
Но Люк не одобрял законы Новаторов, их стремление насильно
загнать граждан в нейроцентры, подчистить их воспоминания,
превратить в покорных марионеток, «беззаботиков». Люк, как и Сэм,
участвовал в протестах оппозиции и, когда все закончилось, и
протестная волна захлебнулась, бежал в Трущобы.