Сара прибавила газу, влетела на мост и устремилась прямиком к
патрульному кордону, преграждавшему выезд с моста. Ее лицо озарила
яростная улыбка. При виде летящего, как пуля, «Феррари» патрульные
запаниковали. Бросились к машинам и судорожно пытались разъехаться,
чтобы избежать столкновения. Им это почти удалось. «Феррари»
скользнула по заднему бамперу «Форда», вырвалась с моста и, чуть
сбавив скорость, покатила по темным улицам Трущоб. Вслед посыпались
беспорядочные выстрелы по колесам – очнувшиеся патрульные тщетно
пытались ее остановить.
На середине улицы она свернула налево, проехала еще километр и
остановилась возле старой пожарной станции. Ворота станции были
распахнуты настежь. Рядом крутились люди. Один махнул рукой, и Сара
заехала внутрь. Ворота закрылись.
Дверь «Феррари» поплыла вверх, Сара выбралась из машины и
направилась к высокой фигуре темнокожего мужчины в черных
очках.
— Сара, детка, ты, как всегда, эффектна! – улыбнулся Эл и
протянул ей огромную руку, размером с половину баскетбольного мяча.
Сара ответила на рукопожатие.
— У меня на капоте вмятина – поцеловалась с «Фордом» на мосту.
Нужно исправить.
— Не беспокойся, приведем в порядок твою красотку. Вот только
где ты здесь собираешься на ней ездить? Застрянешь в первой же
выбоине.
— Пока оставлю ее под твоим присмотром. А ты найдешь мне другую
машину. Старую, чтобы не выделялась среди местных ржавых
колымаг.
— Есть у меня одна тачка, старее самой войны. Тебе
понравится.
Эл обнял ее за плечи и увлек к своему черному «Джипу». Они сели
в машину и выехали через задние ворота. За ними тут же последовал
«Форд» с вооруженными парнями. Эл, хоть и считался королем Трущоб,
никогда не передвигался без охраны.
— Расскажешь, что привело тебя в Трущобы? Да еще с таким шумом,
— бросил Эл, когда они двигались по пустынной улице.
Сара поглядывала в окно и невольно сравнивала Трущобы с недавно
покинутым Хоупфул-Сити. Там яркий свет заливал чистые улицы с
нарядными витринами дорогих магазинов. Хорошо одетые люди проводили
время в театрах и ресторанах. Жизнь была полна красоты и
изящества.
Здесь повсюду мертвые разрушенные дома, грязь, мусор. У редких
прохожих на лицах тревога и страх. Почти нет освещения. Вокруг
разруха и пустота. Хоупфул-Сити и Трущобы – это как жизнь и смерть,
рай и чистилище. Как можно добровольно отказаться от жизни в раю,
чтобы влачить жалкое, убогое существование во мраке и нищете?