«Хочешь изменить свою жизнь? Обрести желанное счастье? Приходи в
нейроцентр «Новая жизнь». И твоя жизнь изменится к лучшему».
Подобные центры заполонили Хоупфул-Сити. С легкой руки Новаторов
нас ежедневно, ежечасно призывали выбросить вредные воспоминания,
словно ненужный хлам, и освободить свой разум для новой,
беззаботной жизни. Город кишел такими «беззаботиками» с глупыми
улыбками на пустых лицах и бессмысленными взглядами. Когда-то и я
была такой. После очередной чистки памяти шла по улице, ощущала
пустоту внутри и радостно улыбалась. Вспомнила себя прежнюю и
ужаснулась. Что, если бы у меня не было Димки? Жила бы себе
спокойно в комфортном Хоупфул-Сити и не думала сопротивляться. Не
встретила бы Сэма, Кристи, Ивана и не захотела все изменить.
Выходит, Димка спас меня от душевной гибели?
Думать так было эгоистично и гадко, и я все еще сердилась на
себя, когда мы вышли из автобуса и направились к голубому дому в
два этажа, где я провела детство и юность, и где теперь жили мои
родители.
Все здесь было знакомо и близко. Терраса, охваченная белыми
перилами, с колоннами в греческом стиле. Остроконечная крыша,
облепленная старой, потускневшей от влаги черепицей. Длинные окна с
решетчатыми ставнями, среди которых одно на втором этаже раньше
было моим. Подъездную дорожку возле дома покрывал хрустящий гравий.
Вдоль окон столовой и гостиной зеленели ели, которые давным-давно
посадил мой отец. Я шла медленно, приближалась с опаской. Будто
родной дом стал враждебным, чужим, готовым сопротивляться моему
нежданному вторжению.
— Я буду ждать тебя за углом, — Кристи махнула в сторону высоких
елей, обступивших наш задний двор. – Уходить лучше по другой
улице.
— Пойдем со мной, – сказала я. – На улице тебя могут заметить
патрульные.
— Нет, — помотала головой Кристи. – Тебе нужно поговорить с ними
наедине.
Она нырнула в кусты и быстро прошмыгнула за угол дома.
Я подошла к двери и нажала кнопку звонка. В ответ раздался
мелодичный звук вальса из «Щелкунчика» русского композитора
Чайковского — любимая мелодия мамы. Я горько усмехнулась – для них
ничего не изменилось. Красивый дом, музыка, театры, рестораны.
Будто и не было тяжелых лет. Словно их любимый внук до сих пор жив,
а единственная дочь счастлива.
Послышались шаги, дверь распахнулась, и я увидела своего
отца.