Ледяное сердце Элленхейма - страница 8
Эллен уехала, и королева Катарина сразу же вызвала в столицу герцога Танде и его дочь. Но надеждам ее величества на то, что ее сын все-таки женится на Лотте, не суждено было сбыться. Асманд и слышать не хотел о другой жене.
Теперь уже улыбка никогда не появлялась на лице короля, а сам он словно потерял интерес ко всему, и в королевском замке перестали устраивать балы и даже простые приемы. Тогда казалось, что пройдет месяц-другой, и его величество станет прежним. Но нет – Асманд всё больше и больше погружался в уныние. Я часто видел его в окне самой высокой башни Элленхейма – оттуда он смотрел в ту сторону, где далеко за горами и лесами была Терция – словно ждал, что однажды увидит на дороге карету, в которой вернется Эллен. Он приходил туда и в дождь, и в самые лютые морозы. А в одну из самых суровых ночей он так и замерз в башне, и когда мы с отцом нашли его утром, он уже превратился в глыбу льда. А вслед за ним в глыбу льда превратился и весь Элленхейм.
5. Глава 5. Эйнар
Старая королева тогда обезумела от горя – она рыдала над телом сына, не позволяя никому другому к нему приближаться. А потом, после того как королевские маги дали ей какой-то отвар, она стала безучастной ко всему, и погребением его величества пришлось заниматься моему отцу. И на его же плечи на несколько месяцев пало бремя управления страной.
Потребовалось немало усилий магов, чтобы королева Катарина снова начала что-то чувствовать и проявлять хоть малейший интерес к тому, что ее окружало. Она всё еще была достаточно грозной силой, чтобы кто-то при дворе осмелился заговорить о ее свержении в те дни, когда она предавалась унынию. Но она сама понимала, что рано или поздно народ задумается о том, что будет дальше. Она осталась последним представителем династии, и ей следовало позаботиться о том, к кому перейдет власть в Нерландии, когда Эрлунгов больше не станет.
Нерландцы были грозны и воинственны только за пределами своей страны, внутри же предпочитали мир и спокойствие. Королеве лишь требовалось выбрать своего преемника и объявить об этом своим подданым. Таким преемником стал мой отец, и этот выбор никого не удивил. Кому еще, как не герцогу Хансену – первому министру – могла она доверить трон? Именно отец был ближайшим сподвижником покойного короля и знал все тонкости управления страной.