Послушно иду. Стараюсь не крутить головой, не глазеть по сторонам, хотя немного было любопытно. Страх остался при мне, но мне очень хочется понимать, где нахожусь, что меня примерно ждет.
— Это твоя комната, - мужик распахивает дверь, я заглядываю.
Каморка с маленьким окном, на котором ни тюли, ни занавесок. Серые стены. То ли так поштукатурены и все, то ли такая покраска. Никакого ощущения уюта. Узкая кровать, серое постельное белье. Рядом табуретка, видимо выполняет роль прикроватной тумбочки. Напольная вешалка с вешалками – это шкаф. И все. По-моему в армии и то комфортабельнее.
— Не отдыхать пришла, - бурчит угрюмый, словно читает мои мысли. Я киваю и робко захожу в свою временную комнату. – Ванная в конце коридора. Одна на всех, - на его губах появляется усмешка. Я чувствую, как у меня начинает пылать лицо, а в груди все холодеет.
— А что я должна делать?
— Указаний на счет тебя не было. Пока осваивайся, позже скажу, чем будешь заниматься.
Меня оставляют одну. Никогда не страдала клаустрофобией, но сейчас мне жутко не хватает воздуха. Приоткрываю окошечко, разглядываю пейзаж. Хаджаров привез меня куда-то загород. Спроси дорогу, не скажу, ибо от переживаний ничего не запомнила. База, по-другому я даже не знаю, как назвать место, где нахожусь, расположена на берегу реки, рядом лес. Перед зданием спортивная площадка, небольшое футбольное поле. Здесь явно особое внимание уделяют физическому развитию. Спорт и я – дружим на расстоянии.
Прекращаю рефлексовать, раскладываю свои вещи. Хорошо, что брала немного, как чувствовала. Потом, сев на кровать, начинаю ждать. Это самые томительные минуты ожидания. Кажется, обо мне забыли. Не знаю, сколько проходит времени, но дверь распахивается, я подрываюсь и вижу Амаля. Приветливо ему улыбаюсь, как старому знакомому, плевать, что ему не хочется улыбаться мне в ответ.
— Если честно, мне не по душе твое присутствие здесь, - сразу он заявляет, заходя в комнатушку. Подходит к окну, как и я ранее, смотрит на реку. – Как ты уже, наверное, поняла, здесь нет девушек. Одни парни.
У меня вмиг пересыхает во рту, а внутри активируется инстинкт самосохранения. О подобном раскладе я даже не думала. Смотрю на Амаля с надеждой, что он сейчас предложит альтернативный вариант моего обучения, заберет меня отсюда, ибо мне хватает ума понять, что мое присутствие здесь – это замедленная бомба, которая взорвется в любую минуту. Проблемы ни мне, ни Хаджарову не нужны, но он видимо не стремится бомбу обезвредить.