–Ах вот что… Тогда просто повесьте платье в шкаф. Вот в этот. Ко времени все будет готово, – взгляд его просветлел, будто ее объяснение полностью нивелировало недавнее разочарование. – Отдыхайте, госпожа. Можете прилечь, ваш сон в безопасности. В этой комнате вам ничто не грозит.
Он вышел, а Марту думала, что в этом замке ни о каком ощущении безопасности не может быть и речи. Если даже она запрет дверь на ключ, что мешает магу просто пройти сквозь стену, построив портал прямо в ее комнату. Здесь все принадлежало ему, не стоило тешить себя иллюзией безопасности. С другой стороны, что может случиться? Себя она уже пообещала в расплату за луноцвет, а убивать ее маг вряд ли станет. Раз уж сразу не убил и на ужин зовет, то на этот счет, вероятно, пока можно не беспокоится.
До ужина оставалось чуть больше полутора часов и Марта решила все же отдохнуть, повесив одежду в шкаф, как и велел Аэрн. Не просто же так он сказал? Не похоже, чтобы шутил. В замке, где ковры мгновенно сами собой очищаются от грязи, видимо, и с одеждой также. Марта прилегла на кровать, не расстилая покрывала. Мягкая ворсистая ткань приятно ластилась к телу, когда она завернулась внутрь, как в кокон.
“Просто немного полежу, спать не буду, а то точно просплю ужин и маг взбесится”, – подумала Марта прикрывая глаза и тут же, сама не ожидая того, уснула.
– Марта? Рад тебя видеть, дочка, – ей никогда, ни разу в жизни не снился отец. И вот вдруг.
–Папа! – Марта кинулась в распахнутые ей навстречу объятия, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Папочка, я так скучаю. Так скучаю… Почему ты бросил нас? Мама болеет, знаешь? – Марта осеклась. Не нужно было вот так сразу. Хотя, мертвые же все знают и так, верно?
–Полно дочка, не плачь. Твои слезы рвут мне душу, – голос отца, такой родной, тихий и усталый, каким Марта его помнила, обволакивал душу целебным эликсиром. Как будто отец снова рядом и теперь все точно наладится. И мама обязательно поправится. Отец такой талантливый травник, он точно найдет способ, если с Луноцветом ничего не выйдет.
–Мне пришлось пойти в лес за луноцветом, лекарь сказал… – она рассказывала взахлеб, будто боясь, что не успеет и наваждение растает.
–Я знаю, доченька, знаю. Прости меня, – Марта подняла глаза, отец казался таким виноватым и таким несчастным. – За все прости. И будь очень осторожна, слышишь. Верь только своему сердцу. Ни глаза, ни даже разум не будут тебе верными советчиками. Только сердце знает правду. Помни это, дочка, – Марта схватилась за отцовский плащ, как будто это могло удержать его рядом, но образ поплыл, растревоженной рябью воды. Откуда–то издалека ее звали, выуживая из сладкого плена приятных сновидений.