— Спасибо, — улыбается Фрося, поудобнее располагаясь у меня между ног. — Мне ещё никогда не было так хорошо.
Мы долго нежимся в ванне, периодически подливая тёплой воды, целуемся, намыливаем друг друга и споласкиваем, смывая напряжение и осыпающиеся кирпичи в слив. Заказываем перекус и едим его, сидя на помосте и свесив ноги в прохладу реки.
Вечером у нас шашлык, медленные танцы под звёздами и неторопливые ласки перед сном. Сквозь открытое окно проникает ночная свежесть с умопомрачительными ароматами, стрёкот насекомых, всплеск охотящейся у берега рыбы, отдалённый смех загулявшихся и соловьиные трели.
Мы засыпаем в тесных объятиях, плотно вжавшись друг в друга. Я никогда не спал с девушками, предпочитая держать дистанцию и не обнадёживать женскую глупость. Встретились, посидели в кафе, сняли номер, потрахались и разбежались, оставляя на моё усмотрение стоит нам продолжать или расстаться.
Почему-то сейчас меня не передёргивает от тяжести и тесноты. Не испытываю дискомфорта от сопящей на груди Фроси. Не раздражают смятые простыни и одно одеяло на двоих. Глубоко внутри ощущение, что происходящее является правильным. С этой мыслью и проваливаюсь в темноту с яркими пятнами сновидений.
Воскресение мы проводим как сложившаяся пара. Я разливаю кофе, а кошка режет бутерброды и раскладывает по тарелкам мытые фрукты. На ней лишь моя футболка, и, наклоняясь, соблазнительница светит попкой. Залипаю и тащусь от картинки, незаметно щёлкая камерой на телефоне. У меня там уже есть Фрося в разных ракурсах. Спящая, обняв подушку, наматывающая полотенце в ванной комнате, собирающая одежду с пола, путающаяся в полупрозрачных занавесках.
— Ты меня смущаешь, — краснеет Фрося, заметив мой плотоядный взгляд.
— Я просто безумно тебя хочу.
Ловлю её за руку, вынуждаю оседлать меня и многозначительно приподнимаю бёдра, демонстрируя степень своего возбуждения. По телу кошечки проходит рябью дрожь, позвонки прогибаются под моими ладонями, в глубоком вырезе мелькают холмики груди, а янтарь затягивает мутным желанием.
Считав реакцию, у меня враз срывает резьбу, переизбыток тестостерона затапливает мозг, на глаза опускаются шоры похоти. Фраза «думать не головой, а головкой» обретает размытые границы. Кое как высвобождаю член и, заткнув ротик поцелуем, одним махом насаживаю кошку на себя, шипя от кайфа.