— Ну как? Хорошо? — продолжая смеяться, спросила ее, сама не узнав собственного голоса.
— Девушка, еще раз спрашиваю: кто вы и как попали сюда?
— Сильвия, это ж я — Аннабет!
— Ага, а я королева! Голову мне не морочьте и покиньте немедля дом! Ишь чего! Врываются без спросу, без ведома, еще и шутки шутят! — начала ругаться няня. — Вон отсель!
Сжав камень, я ощутила точно такие же вибрации, что и в комнате.
— Боги правые! — охнула Сильвия. — Да что ж это делается?! Как же так?
Я засмеялась еще звонче.
— Ну скажи же, что это просто прекрасно! Даже рада, что скупщик не купил этот камень за бесценок.
— А толк от него какой? Кусок хлеба не принесет. Перед зеркалом покружиться, да меня до приступа довести?
— Ну, ты скажешь тоже! Никто тебя доводить не хочет. А вот пригодиться камешек ой как может.
— И чем же? — скептически глянула на меня Сильвия.
— Да хотя бы на работу пойду, с собой его возьму. Сама подумай: кто согласится взять меня? Да полгорода батюшку знает, и меня тоже. А так я человек новый, скажу, что из другого города приехала. Глядишь, кто и примет меня.
— Милая, ну какая тебе работа? — сокрушилась няня. — Ты ведь не привычна к этому.
— Ничего, привыкну! Мне сейчас выбирать не приходится. Так что с утра прямиком на центральную площадь, да на рынок загляну — там торговцы всегда знают, где и кому работники требуются.
Нянюшка лишь тяжело вздохнула, но, видя мой решительной взгляд, спорить не стала, лишь осторожно предложила:
— Давай я со знакомыми поговорю. Есть у меня кухарка одна. Она при доме у графа одного служит. У него детки малые есть, может и тебя гувернанткой к ним возьмет. Люди приличные, ни деньгами, ни словом не обидят.
— Спроси, — на стала с ней спорить. — А я все равно на рынок схожу, — ответила няне. — Ты у отца была? Он лекарства принял? — сменила я тему.
— Все принял, хоть и упирался. Говорит, нечего деньги на него тратить и лекарства покупать.
— Еще чего! Сейчас сама к нему схожу, — строго проговорила, уперев руки в бока.
— Ты главное свои фокусы перед ним не показывай, а то еще до очередного приступа доведешь.
— Ну это я и сама понимаю, — улыбнулась женщине и, чмокнув няню в морщинистую щеку, помчалась в комнату к отцу.
Батюшка лежал в своей постели, молча глядя в потолок.
— Как самочувствие?
— Да чего со мной станется? Живу пока, — горестно усмехнулся родитель, попытавшись встать, но тут же скривился, схватившись ладонью за сердце.