Маша сложила руки на груди и громко фыркнула. Мгновенно завелась и разозлилась.
— Глупости не говори, Майя. И не обижай меня своими бредовыми фразами. Мне что, тяжело приютить лучшую подругу в сложный период ее жизни, когда начинать все нужно буквально с нуля? — она отвернулась к окну и громко задышала.
В этом была вся Машка. Добрая, искренняя, она не прятала свои эмоции и смотрела на мир широко раскрытыми глазами, не страшась, раскрывая душу и сердце каждому. Как только Майя набрала знакомый номер и сказала одно единственно: «Можно…» дальше Маша не слушала, а вовсю диктовала адрес, схему проезда и погоду в городе.
— Маш… — Майя тихонько позвала, а подруга дернула плечами. — Машунь, повернись ко мне передом, а к окну задом, — но долго злиться она не смогла. Обернулась и, взглянув на улыбающуюся Майю, ответила тем же. — Я тебе очень благодарна и не смей говорить, что ничего не сделала. Ты помогла, как и Степан, впрочем. Не знаю, когда смогу вам ответить той же добротой.
— Что он сказал? — Машка кивнула на руку.
— Чтобы я не спешила и восстанавливалась. А время, пока не смогу работать, можно уделить разработке новых десертов для следующего сезонного меню и знакомству с коллективом.
— Он женат? — Машка прищурилась, а когда Майя покачала головой, рассмеялась. — Ну что? Я одинокая девушка, которая хочет ласки и тепла.
— Иди ко мне, одинокая моя девушка. Подарю тебе капельку и того и другого.
Долго уговаривать подругу не пришлось. Она нырнула в раскрытые объятия, склонилась над Майей и обняла ее максимально крепко и также максимально аккуратно, стараясь не потревожить пострадавшую руку. Они застыли на мгновение, напитываясь энергией друг друга. Пока одна из них не разрушила повисшую на кухне тишину словами, а другая не замерла, услышав те самые слова.
— Я Петю видела, — Майя шепнула и зажмурилась, когда Машка отлипла и глазами, наполненными шоком и недоверием, посмотрела на подругу.
— Живого? — тут же хлопнула себя по губам. — Прости, пожалуйста, не правильно выразилась.
— Язык у тебя иногда хуже, чем помело, Марья Николаевна. Конечно, живого. Живого и здорового.
— Где?
— У колес его машины, Маш. Это он меня сбил.
Напряженное молчание было красноречивее слов. А нем отчетливо различались нотки возмущения, негодования, злости и раздражения. Но и ясно слышался быстрый стук заведенного сердца.