– Уже сошло. Отдыхай, милая. Ты устала и тебе надо поспать. Завтра тяжёлый день и тебе нужно быть готовой к нему.
– О чём это ты?
– Завтра сюда приедут врачи и будут вас осматривать. Тебя и Оксану. Всё сделаем по правилам. Насиловать я тебя не собираюсь, я же не чудовище какое. - Ухмыляется мерзкое животное. - У нас всё по желанию. Захочешь страстного секса, сама скажешь.
– Не скажу. - Прошипела и закрыла ладонями глаза.
– Посмотрим. Может, тебе ещё понравится. Устроим тройничок. Оксана, кстати, не против. Но только до того момента, как одна из вас не забеременеет.
– А если я так и не забеременею? И ничего у меня не выйдет?
– Отправишься к своей бабке в деревню и больше никогда не увидишь свою дочь. У Софии будет новая мама и братик. Настоящая семья.
– Ты же не поступишь так со мной?
– Ты плохо меня знаешь, любимая.
– Зачем, я вообще тебе нужна? Отпусти меня и Соню, раз ты считаешь, что она не твоя дочь.
– Я подумаю над твоим вопросом. Но не сегодня. Может быть, завтра. В любом случае мы с тобой прожили какое-то время и я привык к тебе. Возможно, это называется любовью. Как бы там ни было, отпускать тебя я пока не собираюсь.
– Пожалуйста, - размазывала я слёзы по щекам, - Оксана моложе меня и может быть правда, она тебе родит сына. Отпусти меня, я спокойно уйду, заберу дочь, и ты больше никогда о нас не услышишь.
– Нет, любимая, - подошёл ко мне и сел на колени, посмотрел в глаза, - помнишь, что мы обещали друг другу, несколько лет назад?
Помотала головой, сдерживая судорожные рыдания.
– Ну как же? Ты совсем глупая, глупая. - Закатил глаза и погладил меня по голове. - Любить и почитать друг друга, пока смерть не разлучит нас.
5. Глава 4.
Поднявшись с колен, муж спокойно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Щелчок замка и я оказалась взаперти в собственном доме, в комнате, где жила моя дочь. Хорошо, что София ничего этого не видела. Может, оно и к лучшему, что сейчас она у родственников Родиона. Пускай, с ними я почти не общалась, но внучку они любили несмотря ни на что.
Оставшись одна, я поджала колени к подбородку и тихо завыла. Слёзы впитывались в ткань джинсов, тушь размазывалась по ткани, но легче мне не становилось.
Я ещё долго смотрела на дверь, прислушивалась к тишине за стеной, но ничего не слышала. Казалось, дом вымер и в нём не осталось никого, кроме меня и моих всхлипов.