Глядя на мужчину, я бы в жизни не подумала, что он какой-то там маг. Нетипичность его выражалась лишь в покрое одежды. Она точно была несовременной в моём понимании. Длинный темно-серый то ли сюртук, то ли камзол, я не слишком разбиралась в мужских нарядах прошедших столетий. Так же на нем были узкие брюки, как и на блондине и его красноволосом друге.
– Давайте не будем делать таких предположений и кидаться обвинениями, – довольно дипломатично попытался урезонить служанку мужчина. – Руки бы мне помыть, где я могу это сделать? А то меня вернули с полпути домой. Сегодня ночью нездоровилось одной из любимых фрейлин Ее Величества вдовствующей императрицы.
Информацию про фрейлину матушки императора служанка пропустила мимо ушей. Меня даже удивило, как это она сдержалась и снова не сказала что-то каверзное. Наше знакомство хоть и было коротким, но я уже знала, какого она мнения обо всех придворных дамах и фрейлинах вдовствующей императрицы в том числе.
– Да, вот тут все! – указала она на приготовленный ранее для меня набор для умывания: стеклянный сосуд в виде большой чаши и серебряный кувшин.
Пока маг намывал руки, служанка не умолкала, подтверждая мои мысли об её отношении к дамам из высшего общества.
– И все же это точно кто-то из придворных дам, тут же каждая вторая мечтает занять место моей госпожи. Все не могут они успокоиться, что эльфийский артефакт выбрал её в жёны императора Агистара. Все видели серебряные нити, но не все верят в это. Вот и пытаются всеми правдами и неправдами избавиться от молодой супруги Ледяного дракона.
– О чем вы говорите? – успел вставить между словами служанки маг-лекарь. – Никто из придворных не пойдёт против императора! Не посмеют!
– Ещё как посмеют, я не признавалась хозяйке, но трижды уже присылали отравленные подарки. То яства, то иноземные фрукты, то драгоценности, а в последний раз книгу с отравленными страницами прислали. Но через меня ни одна такая зараза не пройдёт незамеченной.
Мужчина последние слова служанки оставил без комментариев. Видать, все же была в них какая-то доля истины, и он об этом если и не знал, то догадывался. Он вытер насухо руки предложенным служанкой полотенцем и взяв свой небольшой кожаный саквояж, направился в мою сторону, то есть к кровати.
Я наблюдала за всем происходящим из затемнённого балдахином дальнего от двери уголка кровати, закопавшись в подушках и покрывале.