Точкой, которая резко изменила мою жизнь, стала смерть бабушки.
Умерла тихо, утром я ушёл в институт, а вернувшись застал скорую у
дома. Соседка нашла бабулю, лежащую в огороде. Та жаловалась с утра
на сердце, я и сказал ей отлежаться. Видать не утерпела, пошла с
тяпочкой на грядки картошки.
А через три дня после похорон пришёл отец и предложил мне
продать дом. Вернее, обменять на однушку в спальном районе. Его
доводы показались мне убедительными. Дом старый, правда участок у
нас большой, позади дома одинадцать соток земли, а ещё садовые
деревья и кусты смородины вдоль изгороди.
— Саня, тебе-то зачем копаться в земле? Пока жива была Лидия
Михайловна — деваться-то было некуда. Ты же не будешь сам
заниматься огородом, заготовкой и всеми этими закрутками на
зиму.
Это да, бабушка снабжала своими томатами, огурчиками и вареньями
ближнюю и дальнюю родню, а также всех знакомых. Ей нравилось
копаться на огороде. А вот мне — не сказал бы. Да, я безропотно
поливал, копал, полол. Но это было для меня в тягость. Вот только
бабушку жалел, потому и пахал по вечерам и в выходные дни.
— А тут мой сосед, Игорь Николаевич решился купить дачу. А я ему
и говорю — Игорь, зачем тебе дача? Туда ещё добраться надо. Вон
есть нормальный крепкий дом. И участок угловой, земли немерено, —
когда хотел, батя умел быть весьма убедительным.
Так я стал владельцем однокомнатной квартиры в десятиэтажном
доме. Раньше она принадлежала супруге этого самого Игоря
Николаевича. Однушку видимо сдавали приезжим на короткий срок.
Потому что состояние её было весьма плачевное, пришлось самому
делать ремонт. Ну да руки есть, подшпаклевать и покрасить стены —
вообще для меня не проблема. Сантехнику и плитку в ванной поменял
знакомый отца. Тот сам ему башлял. В принципе меня квартира
полностью устраивает. Но под конец первого года обучения пришла
повестка с районного военкомата, я же не стал использовать
возможность профилонить. В нашем ВУЗе очникам давали отсрочку и
меня просто вызвали уточнить данные. А я взял и согласился пойти
служить. Ну, военкомовский прапор сразу заторопился оформить все
документы. У него, наверное, план по призывникам горел, и он
оперативно послал меня на медкомиссию.
Так я загремел на года в войска. Узнав, что у меня есть
профессиональные права категории «С», сразу определили в автороту.
У многих есть категория «В», но в армии мало легковушек. Максимум
командирский УАЗик гонять. Но покататься на дубовой армейской
технике мне видимо была не судьба. Меня временно закрепили за
тентованным «Уралом-4320». Но он был не на ходу, движок дал клина и
с ним возились местные техники. Старший прапор, который командовал
местными чумазыми слесарями, посмотрел, как я помогаю его ребятам в
ремонте и предложил перейти под его руку механиком. Так у меня и
покатило. Всю службу копался в железных потрохах бронированной
техники. У нас стояли БМП-2, БМП-3 и БТР-82А. Ну и грузовики с
кранами, само собой. Меня служба в принципе устраивала, у нас в
роте была своя кандейка. Утреннее построение мы дружно
игнорировали, прикрываемые зампотехом батальона. Готовили частенько
сами, хотя и в столовке нормально кормили. С батей периодически
перезванивались, первое время он злился, что я бросил институт,
потом всё-таки принял мой выбор.