— Я хочу посмотреть всё-всё-всё!
Саша только ухмылялся. Вера всегда выглядит рядом с ним словно маленький ребенок.
Муж практически никогда не смеется искренне и от души, его картины (а он художник) вгоняют Веру смущение. Разумеется, Саша хорошо рисует, он мастер своего дела. В его полотнах есть мрачное очарование, но кисть рисует исключительно безысходность.
Он хочет нарисовать море, затем они и едут. Именно Чёрное море, что омывает берег его отчего дома. Ну и еще, как бы между делом, он собирается познакомить жену со своей семьей. И это после четырех месяцев со дня свадьбы и более года настойчивых ухаживаний!
Они познакомились на старом Арбате. Просто Вере вдруг резко захотелось, чтобы ее нарисовал художник. Странное для неё дело, ведь в век фотографий и выдающихся способов их обработки она считала живопись ремеслом, которое должно кануть в Лету.
Но фото фиксировали ее усталый взгляд, скорбно опущенные уголки губ, заискивающее бледное лицо. Неужели она и в самом деле такая? В зеркале Вера видела себя очаровательной, может быть, разве что чуточку серьезной. Улыбка дарила ямочки щекам, голубые глаза смотрели безмятежно и ясно.
Какая она на самом деле? Она нуждалась в независимом и беспристрастном взгляде. В особом взгляде, что не сможет солгать, — взгляде художника, запечатлённом на холсте.
— Сколько стоит портрет маслом? — спросила она у старика, довольно похоже копирующего лицо женщины с фотографии.
— Пять тысяч рублей, но ради вашей красоты нарисую за четыре. — Художник дыхнул на неё дымом дешевых сигарет.
— А у вас? — Вера посмотрела на семейную пару художников, разложившую картины по соседству.
— Четыре тысячи, девушка, — прозвучал ответ. — У нас единый тариф.
— Для любого художника честь написать портрет такой красавицы. Вам ни к чему торговаться. Вы уже подарили мне вдохновение, а чего ещё мне от вас желать?
Это был, конечно, Сашин голос. И Вера отправилась с ним под ругательства старика и убедительные нелюбезные просьбы семейной пары не сбивать цены. Саша выглядел таким спокойным и безмятежным, даже не удостоил арбатских коллег ответом на громкий скандальный вопрос, что он, собственно, о себе возомнил. Вере это понравилось.
В крошечной, несколько неопрятной мастерской, которую он арендовал на старом Арбате, чтобы рисовать в дождь или зимой, были только картины и несколько бутылок вина.