— Следов, так полагаю, никаких нет, — сделал я очевидный вывод.
Все же брат — один из лучших следователей, внимательный и дотошный, от чего порой выл весь его отдел, однозначно перетряс наш дом, иначе бы ко мне не пришел.
— Ты абсолютно прав, Раф! — вздохнул Роберт. — И, учитывая, что в нашем доме усовершенствованная система охраны и повышенный уровень безопасности, за которым всегда следит отец, все становится еще сложнее.
— Постоянный доступ в дом ведь есть для очень ограниченного круга лиц, — заметил я, прикидывая, что все эти ариаты проверены и не раз и отцом, и Робертом, и мной. — Список для проверки будет маленьким.
— Угу, если похищение состоялось именно у нас в доме.
Я приподнял брови, ставя на стол пустую кружку, и переплел пальцы, готовясь слушать.
— Помнишь прием, который мама устраивала четыре дня назад в честь новой, только что приобретенной коллекции? Она еще тогда и часть наших редких драгоценностей выставила в одном из залов своей галереи. Так вот, среди них точно имелся браслет. Полагаю, тогда-то он, несмотря на все предпринятые меры безопасности, каким-то образом и пропал.
Я нахмурился. На том приеме я находился всего час, больше просто не позволило время, и, в основном, общался с семьей и смотрел картины, и про выставленные семейные драгоценности был не в курсе.
— Я понятия не имею, как подобное удалось провернуть. Камеры ничего не засекли, сигнализация не сработала, ментальное считывание показало, что охрана унесла драгоценности в хранилище.
— Проверить гостей, полагаю, нереально.
— Там за вечер почти две тысячи человек побывало, — вздохнул брат и устало взъерошил волосы.
— Поехали, — сказал я, решительно поднимаясь. — Считаю все, что можно. Какая-то зацепка все же должна остаться.
Я в этом был уверен. Похититель прикасался к дверной ручке, шкатулке, ходил по ковру…
Брат встрепенулся, послал мне усталую улыбку и поднялся.
— Знаешь, Раф, в правоохранительных органах бы тебе цены не было, а ты — ректором заделался. Причем настолько принципиальным, что слухи, которые порой доходят до меня о тебе, один другого страшнее. И взяток не берешь, и преподавательский состав на высшем уровне, и академия работает, как отлаженный механизм.
Я фыркнул, потому что свою работу искренне любил и менять ее не собирался.
— Я предпочитаю быть там, где я нужнее, — ответил просто, и брат понимающе улыбнулся. — Ну что, пойдем? Мне к вечеру надо вернуться, гора неразобранных отчетов лежит.