Меня слегка потряхивает, когда я вижу, как темнеют его серо-голубые глаза, а плечи напрягаются.
Мои нотации — это всегда конфликт между нами, и я отлично знаю, чего ожидать.
Я успеваю сделать глубокий вдох, прежде чем Власов повышает голос, будто ему сдавило мошонку:
— Я, блять, был занят на работе!
Криво усмехнувшись, произношу:
— Я видела твой сторис.
— Все-таки следишь за мной, да? — самодовольно произносит он.
— Я долбаную тысячу раз тебе звонила. Я тебя искала, чтобы сказать, какой ты говнюк! Так что — нет, я не слежу за тобой.
Он куролесил в клубе со своими дружками, поэтому я чертовски удивлена видеть его здесь, ведь раньше рассвета их пьянки никогда не заканчиваются.
— Ты мне предъявляешь?! — Власов отбрасывает букет на подоконник и свободной рукой неожиданно хватает меня за локоть, притягивая к себе и выбивая из меня изумленный вздох. — Была бы ты поласковее, все было бы по-другому, Баум. Но ты же у нас, блять, недотрога! Снежная королева! Ты когда в последний раз трахалась?! Помнишь, как голый мужик выглядит?! — пренебрежительно выплевывает он, встряхивая меня и заставляя смотреть в его непроницаемые почерневшие глаза.
На его челюсти перекатываются желваки, когда он впивается в меня жестким взглядом. Близость его тела адски нервирует, и мне становится дико неуютно.
Натужно сглатываю.
— Не твое дело… — Пытаюсь высвободить руку из цепкого, грубого захвата.
Горло сжимает спазмом, но я решительно смотрю в глаза напротив, не собираясь выдавать никаких эмоций.
— Не трогай меня. Отпусти, — требую, стиснув зубы.
— Да пожалуйста, — шумно затягивается наэлектризованным между нами воздухом и отталкивает меня от себя. — Я заберу Марусю из сада. Мать хочет ее видеть. Привезу дочь в воскресенье.
Это не просьба и не компромисс между нами. Это факт, как и то, что его родители любят Марусю, а у меня нет оснований препятствовать их общению с внучкой. Дочь любит их не меньше.
— Пусть она позвонит мне вечером. До свидания. — И, развернувшись на пятках, срываюсь к двери аудитории.
Меня штормит. Сощуренные глаза Власова смотрят мне вслед. Я ощущаю затылком его липкий, агрессивный взгляд и скрываюсь от него, тихо прикрыв за собой дверь. Мышью проскальзываю между рядами, бросая виноватый взгляд на преподавателя за кафедрой.
До трех часов дня я теряюсь в учебе, сливаясь с потоком своих сокурсников, а когда после занятий спускаюсь в гардероб, мой телефон звонит. На дисплее высвечивается незнакомый номер. Я бездумно принимаю входящий и тут же жалею о том, что в суматохе вчерашнего вечера забыла внести эти цифры в свою телефонную книжку, потому что в трубке раздается чертовски жизнерадостный голос Капустина: