В этот момент что-то трещит, и правая рука вырывается на
свободу. Кожаный ремень лопнул по шву — годы не пощадили материал.
Маленькая победа в океане поражений.
Принимаюсь освобождать левую руку. Интерфейс по-прежнему маячит
перед глазами, но сейчас есть задачи важнее. Разберусь с этой
дрянью позже. Если выживу.
Когда вторая рука обретает свободу, с трудом приподнимаю её.
Каждое движение — пытка. Руки бледные и худые, но странно — без
явных признаков сильной атрофии. Как такое возможно после десяти
лет комы? Ни капельниц, ни систем жизнеобеспечения — только
датчики, прилепленные к телу и выведенные к дохлому монитору, да
одинокий катетер, который я выдёргиваю, морщась от резкой боли.
— Как я вообще выжил? — шепчу в пустоту.
Тянусь к ремню на груди, но замираю, заметив странный знак на
предплечье.
На бледной коже проступает маленькая руна размером с монету. Не
татуировка — странный символ, светящийся изнутри холодным синим
светом, словно выжженный не на коже, а под ней, в самой плоти.
Когда всматриваюсь внимательнее, вижу, как руна пульсирует в такт с
сердцем — или это сердце подстроилось под её ритм?
Края символа четкие, чужеродные, будто инородное тело, идеально
интегрированное в организм. Я никогда прежде не видел ничего
подобного. И откуда-то из глубин памяти, как островок среди океана
забвения, всплывает уверенность: до «комы» таких знаков у меня
точно не было.
— Что за чертовщина тут творится? — пальцы осторожно касаются
руны. На ощупь — обычная кожа, чуть теплее окружающих участков.
Интерфейс моргает, выдавая новое сообщение:
Получен навык: Рунолог.
Обнаружена руна
Тип: Консервация
Эффект: Замедление всех процессов в организме на 99,97%
Статус: Деактивирована
Копирование не возможно
Корневая ошибка. Ввиду условности статуса, количество навыков
лимитировано. Лимит достигнут.
— Значит, вот как я выжил без питания и воды, — пробормотал я,
начиная понимать. — Какой-то чертовски продвинутый стазис.
С новым пониманием и растущей тревогой срываю ремень с груди и
потом освобождаю ноги. Тело постепенно вспоминает, как двигаться,
хотя каждое движение по-прежнему отзывается болью. Интерфейс больше
не выдаёт сообщений, просто висит в углу поля зрения, как
молчаливое напоминание о том, что мир вокруг изменился до
неузнаваемости.
Или напоминание о том, что я сошёл с ума.