Когда мне дали доступ к архиву, я натурально ахнул. Я уже понял, что голова больше тактик, чем стратег — то есть эффективно он действовал только на короткой дистанции здесь и сейчас, поэтому к нему и возникли вопросы у барона, — но чтобы все было настолько печально, я даже не ожидал.
Радовало то, что вместе с частью знаний, Лу в нашу первую встречу вбила в мою голову и клерийскую грамоту. Читать местное письмо было тяжело, как хорошо знакомый, но не родной тебе язык. С цифрами все было еще хуже. Здесь использовалось некоторое подобие римской письменности, так что я только диву давался, как в этом мире работают с финансами.
С другой стороны мне посулили половину золотого в неделю — работать надо было шесть дней с одним выходным — и даже дали пять серебра авансом, так что было грех жаловаться. Ну, еще голова намекнул на премию в пару золотых, а может, даже в целого «короля», если справлюсь с его заданием лучше, чем он ожидал.
Насколько я понял мужчину, его ожидания сводились к тому, что мне удастся выудить хоть что-нибудь из его архива, что он сможет показать барону и при этом не быть наказанным. Местный счетовод и писарь потеряли уже всякую надежду справиться с неожиданным заданием хозяина этих земель, так что вся надежда была сейчас на меня.
Первое, что я сделал — попытался разложить записи по годам. Наибольшая проблема заключалась в сортировке вощеных дощечек, записи на которых было очень легко повредить. Следом за дощечками предстояло провернуть ту же операцию и с пергаментами. В помощь глава выделил мне управского писаря, которым я мог распоряжаться три дня в неделю.
Пока писарь разбирался с завалом из дощечек и свитков, я закопался в нескольких амбарных книгах, сшитых из того же отвратительного качества пергамента. В таких толмудах велась итоговая отчетность и я надеялся, что смогу отделаться малой кровью.
«Ага, щас, разбежался», — мерзким тоном ответил мне внутренний голос, когда я понял, что цифры не сходятся наглухо и непонятно, были ли это ошибки итогового подсчета, либо работники неправильно перенесли данные с табличек и пергаментов в сводную книгу. Плюс, внутри не было никакой системы и сортировки. В один столбец писарь заносил как денежные подати и оброки, так расчет плодами натурального хозяйства. В итоге я имел месиво из денежных единиц и мер зерна, кожи, ткани, муки, овощей и лука. В одной из строк я даже нашел упоминание уплаты оброка щенками от одного из владельцев псарни в селе, что находилось в десятке лиг от города.