А ведь они же оформляли труп убитого бомжа, и они же подкидывали
ствол Ярику. А этот ствол отстреляют и сразу сделают выводы, что
они сообщники, не отмоются никогда и поедут с Рустемовым на одну
зону. Их даже не будут слушать, когда они скажут про расследование
ОСБ. Всё сойдётся против них.
А «рыбаки» будут на маньяке, не будет сомнений, что это он их
прибил. Обвинять будут его, не нас.
Может выйти избавиться от кучи гадов за раз, если всё будет
отрепетировано и продумано.
Ну, детали как всегда на мне.
И на этом мы не заканчивали. Вечером я заехал к Иванову домой.
Его самого не было, но его сын передал мне картонную карточку с
номером телефона.
Контакт с боевиками, как и обещал Иванов. Нужно натравить их на
Шаха, а Шаха — на них, и уже была идея, как это сделать. И
продумать другие детали большого и сложного плана. Но он уже начал
крутиться.
А чтобы всё сработало, мне нужен Костя...
* * *
Управление Федеральной службой безопасности по Бекетовской
области
— Принёс? — недовольно спросил майор Вербицкий. Высокий мужчина
в очках с громким стуком поставил кружку на стол.
— Вот как знал, Никита Андреич, — капитан Соколов положил перед
начальником диктофон. — Что они в кабинете оперов говорить будут,
где вы сами с ним разговаривали. Вот и поставил жучок там, а один
оперок, который мне стучит, всё включил и микрофон на шкаф положил.
Вот как кассету вытащили, я сразу к вам прибежал!
— Врубай, — Вербицкий показал на аппарат.
Соколов, невысокий худой мужик с синими от частого бритья
щеками, нажал на кнопку, и маленькие катушки начали вращаться.
Раздалось шипение, потом какое-то время была тишина. Соколов
прокрутил запись. Наконец, послышались шаги, заскрипел стул.
— А слышно как чётко, — Соколов заулыбался. — Японский микрофон
там был! Импортный!
Стул заскрипел ещё раз, потом раздался душераздирающий смех и
скрип.
— Это чё? — спросил Вербицкий, посмотрев на подчинённого поверх
очков.
— Да там игрушка дебильная китайская стояла. Катнёшь её — она
ржёт, — Соколов хмыкнул.
— Серьёзнее будь, Артём. Дело важное.
Неестественный маньячный смех на записи стих, стало слышно
разговор братьев Коршуновых. Они говорили тихо, но часть реплик всё
равно записалась на качественную аппаратуру.
— А сейчас про мокруху вообще тишина, — говорил младший брат, —
только про волыну, да и то, адвокат говорит… будет выбивать в
понедельник… Косяк упорол, да, спрашивать за него… Но чё-то они мне
сыпанули в водяру… А там прикинь, все — уркаганы, в портаках,
синие! Минимум по две ходки у каждого…