«Куда же исчез ожог?»
Не до конца доверяя Торн — вдруг она от обиды сказала Редвиру неправду? — я проверила кожу на груди сразу же, как осталась одна. Никаких ожогов и впрямь не было, хотя память Улии сохранила сильное, как от уголька, жжение во время работы амулета.
«Может, это зелья так подействовали? Но Торн сначала обследовала меня, а потом уже выдала лекарства. Загадка».
Другой загадкой было, откуда Улия взяла столь опасную и запрещённую штуку. Неужели и здесь любимый папенька помог?
— Как же плохо иметь токсичных родственников, — пробормотала я. Заела этот очевидный вывод бутербродом и решила пока отложить вопрос с появлением амулета. В конце концов, гораздо важнее было придумать, что делать с последствиями от его использования.
То есть со справедливыми подозрениями Редвира и моим попаданием в этот мир и тело Улии Арс.
— В принципе, доказательств у него нет, — но несмотря на это заявление, бутерброд я всё же отложила — из-за воспоминаний о вчерашнем вечере у меня пропал аппетит. — И если я буду вести себя законопослушно, проблем быть не должно. Главное, всё отрицать.
Так-то оно так, только что придумать с грядущими экзаменами?
Я тяжело вздохнула.
— Проситься на дополнительные занятия.
И молиться, чтобы отсутствие магического таланта можно было хоть как-то компенсировать упорным трудом.
А с другой стороны, может, рискнуть? Плюнуть на экзамены и засесть в библиотеке Академии, где, как говорят, собраны почти все магические трактаты мира? Разыскать способ вернуться домой, на Землю — вдруг для Ульяны Арсеньевой ещё не всё потеряно? А Улия Арс пусть сама разбирается со своими родственниками и всем остальным.
— А если совместить? — спросила я у надкушенного бутерброда. Ответа, разумеется, не последовало, и я с очередным вздохом взяла кружку с зельем. Почти не поморщившись выпила противное лекарство, переставила поднос на тумбочку и аккуратно поднялась с кровати. Прислушалась к ощущениям — вроде бы всё в порядке — и, чуть покачиваясь, подошла к окну.
Заснеженная лужайка, пушистые белые шапки на ветвях деревьев за ней, а над всем этим — высокое синее небо.
— Мороз и солнце, день чудесный, — пробормотала я и, вздрогнув, обернулась на шорох открывающейся двери.
— Доброе утро, — лекарь Торн была по-вчерашнему деловита. — Вижу, аппетит к вам вернулся, и силы тоже.