Джеки никак не мог с этим смириться и предложил пари, кто больше выжмет ногами. Глядя на его мускулистые бедра и на мои жилистые, но худые, исход казался очевидным. Забирать у него тысячу честно выигранных киринов я отказался, после чего он насупился ещё сильнее, чем когда считал мой жим.
- Ладно, тогда с меня эль и снэки в "горбатом осле", - он хлопнул меня по плечу и наконец улыбнулся. - Пойдём развеемся?
Бар "горбатый осел" пользовался спросом. Это было единственное место на корабле, где бойцы и персонал могли хоть немного расслабиться. Был ещё небольшой закрытый бар для высшего офицерского состава.
Несколько рядов небольших круглых столиков разделяли узкие проходы. Круглые табуретки были наглухо приварены к полу и четко регламентировали количество народа за каждым столиком. Сегодня здесь было очень людно и мы с трудом нашли куда приткнуться. Джеки пошел к барной стойке за элем и закусками, официантов здесь не было.
За соседними столиками о чем-то громко спорили и ржали, на нас практически не обращали внимания. А когда обращали, делали вид, что не замечали. Мне не необоснованно показалось, что нас здесь недолюбливают. Оно и понятно, из-за неподвластной логике обычного солдата секретной операции, они потеряли друзей и сослуживцев. А теперь те, кто вполне возможно их убил, как ни в чем не бывало ходят рядом с ними по коридорам.
Наконец Джеки вернулся с тремя запотевшими кружками эля и с пакетом закуски под мышкой. Мы болтали ни о чем, отхлебывая холодный темный напиток и закусывая кусочками чего-то, напоминающего вяленое мясо.
- Да, эль не тот, конечно, что был в нашем ресторанчике, но вполне неплохой, - крякнув после смачного глотка сказал Джеки. - Как тебе синтетическое мясо, Акиро? После того ростбифа, который ты слопал в одну харю.
- Вполне съедобно, - кивнул я. - Лучше жареной на костре крысы.
- Где это ты успел?
Только я спохватился, что ляпнул лишнего про свою прошлую жизнь, как вой сирен оборвал мои размышления. Все, кто находились в осле повскакивали со своих мест и рванули к выходу. Мы не стали толкаться и вышли из бара последними.
- И что это всё значит? - спросил я, когда мы остались одни в быстро опустевшем коридоре.
- А у тебя есть варианты? - хмыкнул Майлз. - Общая тревога, боевая готовность номер один.
- Ни хрена не понимаю. Мы же на огромном боевом корабле, какой дурак будет нам угрожать?