- Сестра пишет, - все же нехотя отвечаю ей.
- О, Динара! Передавай ей привет.
Ага, сейчас, обязательно. Может, еще фото нашего поцелуя прикрепить?
Тогда у моей двери уже завтра будет стоять отец Кристины. Вместе с дядями, тетями и всеми двоюродными бабушками. Ее. И моими. Во главе с Динарой…
* * *
- А почему Кешу называют Носорогом?
- Да я уже и не помню. Наверное, потому, что он любит упираться рогом. Упрямый очень.
- Да? А по нему не скажешь…
- Медведя называют Медведем, потому что он большой. Да еще и Михаил. Котяра - потому что гулящий мартовский. Кабан здоровый и клыкастый. Ну а Волчара… Он любому глотку перегрызет. И его все побаиваются.
Мы едем домой, разговор зашел про моих друзей, и я объясняю Кристине нюансы.
- А почему у всех такие зверские клички? - интересуется она.
- Так уж повелось, - пожимаю плечами я.
- А тебя как называют?
- Тигра.
- Тигр?
- Нет. Тигра.
- А, это тот, из Винни-Пуха? Который все время прыгает на своем хвосте?
Кхе-кхе. Он самый.
“А ты не хочешь на нем попрыгать?” - вертится у меня на языке.
А еще на моем языке вертится вкус ее сосочков. Которого я пока не ощутил, но уверен, что угадываю правильно. Карамель, ваниль и немного клубники.
Хочу ее кабздец как. Но…
Мы приехали. Я торможу у ее дома.
Сегодня сосочки мне точно не светят. Да и вообще… Надо подумать, стоит ли с ней связываться.
Ладно бы я сам с ней познакомился. Но за ее спиной маячит моя сестра, ее родители, куча родственников с обеих сторон… И все смотрят на меня с упреком. Типа: тронул - женись.
А я не переношу, когда на меня давят!
Я выхожу, открываю перед Кристиной дверь. Провожаю ее до двери подъезда. Она останавливается, поворачивается ко мне. И - как будто бы чего-то ждет.
Уже через секунду я понимаю, чего. Потому что Олененок сам тянется ко мне губами…
Я целую ее. Не так, как на вечеринке. Тогда я был на адреналине после драки и после ее недавнего голого дефиле. Тогда я готов был сожрать ее или, как минимум, трахнуть прямо там.
А сейчас… это просто прощальный поцелуй. Почти дружеский.
Кристина отстраняется от меня. Ее глаза сияют. Она улыбается так тепло и солнечно, что даже мое зачерствевшее сердце начинает превращаться в ванильный кекс.
- Пока, - говорю я. - И спокойной ночи.
А она вдруг берет меня за руки и произносит: