Знаем, плавали. Ничего нового.
— Зачем ты делаешь это, Давид?
— Ты мне нравишься. Разве это не ясно?
— У тебя нет шансов. Ни одного попадания, — солгала я, ведь он был от и до стопроцентный мистер «Я создан для Лены». — Да хотя бы взять твои волосы. Я не люблю блондинов.
Люблю! Очень люблю!
— А я не люблю папиных дочек.
— Слышал бы это мой папа, — хмыкнула я, вспоминая все наши стычки. Потом посмотрела в серые глаза водителя и поняла, к чему это было сказано.
Ну я и тормоз!
— Вот именно, — хитро улыбнулся он, словно прочитал мои мысли. — А такие, как ты, мне очень нравятся: бойкие, с характером, непослушные. Если бы ты знала, как много успокоительного пьет твой отец после ваших ссор, может быть, пожалела его.
— Не преувеличивай. Проблема взаимопонимания между родителями и детьми — это нормально. Ни одной семьи нет, чтобы все в ней ладили и не ссорились. «Отцы и дети» — это же классика.
— О-о, да я смотрю, Васильев капитально за тебя взялся. Ты говоришь так, будто читаешь его методичку. Зачем ты ходишь к нему, Лен? Ты так и не ответила.
Давид остановился, пропуская выезжающее авто и, воспользовавшись случаем, нырнул к моей шее. Провел по ней прохладным носом и жадно втянул запах моих волос.
Господи… просто до дрожи…
— Я прошлого папиного водителя пристрелила, — я дождалась, когда губы Давида отодвинуться от меня как можно дальше, а то, мало ли, что последует после. — Много позволял себе. От тюрьмы меня отмазали, но, чтобы это не повторилось, приходится приезжать к Дмитрию.
— Бедный малый. Наверное, он, как и я, запал на тебя. А ты бессердечная.
— Мой папа против, чтобы я «терлась» с водилами. Он разве тебе этого не сказал? — я хитро улыбнулась, ведь папа и Давиду промыл мозг после того пьяного поцелуя, когда застал нас.
— То есть, сама ты не против моей компании?
— Да Господи. Давид, может, хватит? Ты думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь добиться? Таких, как ты, возле меня всегда будет куча. Найди себе какую-нибудь дуру и вешай ей эту лапшу на уши.
— Раскидаю.
— Что раскидаешь?
— Кучу, — он поставил меня на ноги, нырнул под зонт и разблокировал машину. Но специально преградил мне путь, подперев дверь рукой. — Чтобы под ногами у меня не ползали. Не замечу, раздавлю ненароком. Оно мне надо?
— Ладно-о, — его самоуверенность и раздутое самомнение на секунду ввели меня в ступор. — Я попрошу папу, чтобы меня возил только Рома.