- Но начальство его любит. Слышал, как генерал сказал: "Этот паренёк из Жердании далеко пойдет!"- завистливо сказал носатый.
- Ещё бы всего за три месяца дослужиться до звания лейтенанта! - фыркнул в ответ коротышка и злобно добавил, посмотрев на меня. - А ты чего уставилась?! Живо иди в камеру!
Я едва сдержалась, чтобы не плюнуть грубияну в лицо. Но побоев, которые непременно за этим последуют, мне было не нужно, поэтому я послушно поплелась в изолятор и тут же устроилась на жёсткой скамейке, опустив глаза. Ни к чему им видеть плещущийся в них гнев.
- А девка-то ничего, - сальным голосом протянул тощий брюнет с длинным носом и кудрявыми бакенбардами.
- Я тоже заметил, - ответил пузатый коротышка. - Я бы с ней уединился, только вот, после того случая, за подозреваемыми смотрят особенно тщательно...
- Да, неприятности от начальства нам ни к чему, - недовольно покачал головой второй. - А жаль, будь мы в обычной тюрьме, а не в следственном управлении, я бы такой шанс не упустил.
Я инстинктивно вжалась в стену и обняла себя руками. Как же мне надоело быть нищей и беспомощной. Вот бы иметь под рукой револьвер или боевой артефакт и при необходимости иметь возможность постоять за себя. Но по новому закону, внедренному Георгом 17 после восстания, право носить с собой оружие имеют только городские стражи, солдаты и приближенные короля, имеющие особое разрешение с подписью его величества.
Наконец, стражники удалились, заперев меня в изоляторе.
Мне даже принесли завтрак: миску бесформенной массы, именуемой в народе кашей. Но отказываться я не стала. Неизвестно сколько мне здесь находится, да кто знает, может быть на приисках, куда меня намерены отправить еда ещё хуже. Надежда на упорство молодого лейтенанта все ещё тлела в моей душе, но эйфория уже прошла, и я скептически отнеслась к рвению Джона Мале найти хоть какие-то следы механических людей. Поэтому я без аппетита уплетала ужасное нечто, именуемое кашей. Поглотив все без остатка, мне стало дурно, но я стоически выдержала тяготы жизни в изоляторе.
К моему удивлению через несколько часов дверь распахнулась, и медведе подобный стражник с огненно-рыжими, точь-в-точь как мои волосы, рыжими густыми усами громогласно пробасил:
- На выход!
Я вздрогнула, но все же послушалась, выйдя в коридор следственного управления.