— Выходит, он вам дом приобрёл, чтобы вы в нём… работали?
7. Глава 7
— Он мне… он ничего о доме не говорил.
— Он не говорил вам о доме? — чёрная бровь выгибается, и Александр бросает задумчивый взгляд в сторону моего спутника. — И ваш начальник не знал?
Пытаюсь сообразить, припомнить.
Нет. Никаких разговоров о том, чья это собственность, мы не заводили. Да и прежде я такими вещами предварительно не интересовалась. Мне достаточно было того, что Илья всегда тщательно подбирал клиентуру. Прежде никаких накладок с этим не возникало.
Стоило мне об этом подумать, как Илья обернулся:
— Так вы, получается, родственники?
Кажется, до него только сейчас дошло, что одинаковость наших фамилий могла намекать на подобную вероятность.
— Александр Михайлович — старший брат моего мужа, — пробормотала я, пытаясь охватить мыслью происходящее.
— Как тесен мир, — засмеялся Илья и продолжил подъём по лестнице.
— Значит, не знал, — завершил свою мысль Муратов-старший. — Выходит, дом Егор прибрёл не для вас.
По сердцу будто тупым ножом полоснуло.
Но мой спутник решил, что стоит добить:
— Он упоминал, что узор для панно подбирала заказчица.
Внутри у меня закололо. И от этого безразличного тона, и от понимания, что тут, скорее всего, нет никакого недоразумения. Что дом — тайное приобретение. И тайное вовсе не потому, что он собирался сделать мне подарок.
Я вспомнила пухлые губы и бледные локоны.
Не может этого быть…
Когда же я наконец покину этот кошмар и вернусь в привычную мне реальность?.. Реальность, где мы с Егором пусть и не идеальная пара, но любящие друг друга люди. Где мы с Егором заботливые родители идущего на поправку Лёшки. Где мы пусть и ссоримся, но по таким поводам, которые предполагают прощение.
Где наша любовь не разлетается на осколки из-за того, что мой муж устал от этой жизни и строит другую у меня за спиной!
Мы наконец поднялись на второй этаж. Присутствие Ильи мешало прижать Муратова к стенке и потребовать от него ответы на все вопросы, которые теснились сейчас в голове.
Хотя, может, и смешно даже думать о том, что я могла бы что-нибудь стребовать с двухметровой горы мышц и арктического хладнокровия.
Если бы захотел, преспокойно схватил бы меня за шкирку со всеми моими вопросами и вышвырнул за дверь этого дорогого коттеджа.
На втором этаже из просторного полукруглого коридора со стеклянной стеной, выходившей на живописное озеро, стоял стол с разложенным на нём набросками. Тут же, в просветах между комнатными дверьми должны были разместиться три вертикальных панно. Ещё несколько — в холле внизу.