Я вовсе не на такое соглашалась, заключая с ними договор. Альфы ни за что не отпустят меня, если вдруг поймут, что я их истинная. А именно на это, кажется, сейчас и намекнули Вайлз и Лют.
- Я... не принадлежу вам,- слова должны были прозвучать холодно и строго, но вышло лишь неуверенное заикание. Лют просто уставился на меня, как и Фероз с Вайлдом. – Не принадлежу.
- Верь во что хочешь, - ответил Лют и отвернулся. - Мне плевать, что ты думаешь, просто держись подальше от других альф.
Так - так, похоже, у нас есть что-то общее: мне тоже было наплевать на то, что он думает. Я расправила плечи и выпрямила спину, каждой клеточкой физически ощущая Ферроза и Вайлда. И тут, когда я задумалась, пытаясь найти ответ на их слова, меня обхватили за плечи. Я подняла глаза, хотя и так поняла, что это сделал здоровяк Вайлд. Могла как и раньше заехать ему локтем по рёбрам, но почему-то не стала этого делать.
- Так вот что нужно сделать, чтобы получить покорные объятия от нашей маленькой недотроги, - сказал Фер, сузившимися глазами глядя на нас двоих. - Нужно быть тихим и задумчивым.
- Ты, вероятно, обнаружишь, что гораздо больше женщин будут к тебе благосклонны, если заткнешься, - ответила я, чем опять вызвала смешки с переднего сиденья.
- Я заткнусь,- рука Фероза снова легла мне на бедро, а пальцы Вайлда нарисовали круги на моем плече, спираль, которая медленно двигалась вниз. - Я буду тихим как мышь, если только ты при этом будешь издавать звуки. Ахах! - он с пугающей точностью имитировал звуки женского удовольствия.
Он выбесил меня своим кривлянием и я зарычала еще до того, как его рука опустилась поверх моих джинсов.
Мой мозг всё ещё идентифицировал меня бетой: я была дерзкой, острой на язык, когда на меня давили. И тихой, незаметной тогда, когда меня не трогали. Я не любила быть на виду, ненавидела, когда на меня обращали внимание. Но с тех пор, как я раскрылась… Появилась другая сторона, которая сводила меня с ума. Несмотря на то, что мои сводные братья были отъявленными засранцами, они почти каждую ночь на протяжении последних двух недель снились мне. И далеко не всегда мы мило беседовали или пили чай. Когда Фероз неожиданно жёстко провел пальцем по шву моих джинсов, похоже, точно зная, где находится мой клитор, я услышала, как вопреки собственному желанию из груди вырвался тихий стон. Пожалуй, это было самое отвратительное в том, что я стала омегой.