— Хватит болтать. Просто помоги мне раздеться, а потом приготовь ванну.
Запах копоти, исходящий от тела после полета, сводит меня с ума. Говорят, что многие дамы считают его упоительным, — еще одним признаком особой силы и мужественности драконов, но на самом деле… Плевать я хотел на мнение дам, если честно. Мне просто не хочется вонять, как гномий шашлык.
Роудер слишком медленно расстегивает пуговицы на манжетах, слишком медленно стягивает с меня рубашку…
— Боги, да можно уже побыстрее?
Он смущается и бормочет:
— Конечно, Ваша Светлость… П-простите, Ваша Светлость…
Я закрываю глаза, стараясь унять раздражение… Срываться на Роудере было неуместно. Он-то уж точно ни в чем не виноват. Он приступил к своим обязанностям недавно и еще ни разу не допустил оплошности, так что мне стоит умерить своё негодование.
Могу оправдать себя только тем, что в последние дни у меня прескверное настроение… Хотя, кого я обманываю — мое настроение прескверное уже более двух лет, с тех пор, как она ушла…
Я вздрагиваю. Мне страшно даже мысленно назвать ее по имени.
Когда с рубашкой покончено, я усаживаюсь на мягкую скамейку перед кроватью и позволяю Роудер стянуть с себя сапоги.
— Что у меня по планам на вечер? — уточняю у камердинера.
— Ужин с лордом Бирисом, Ваша Светлость. В заметке указано, что он, вероятно, захочет обсудить усиление барьера на границах, чтобы не допустить очередного нашествия нагов…
Я устало вздыхаю, тру пальцами веки и велю.
— Черное. Вечером я надену черное. А теперь иди готовить ванну.
Роудер поднимается, хватая мои сапоги, и снова кланяется.
— Слушаюсь, Ваша Светлость.
Он уходит, а я остаюсь один, позволяя себе минуту тишины и тягостных раздумий. Год подходит к концу, и это время наполнено чередой обязательств, включая бесконечные ужины, обеды, загородные вечеринки, на которых я обязан присутствовать, словно я не герцог, а какой-нибудь шут.
Большинство из этих мероприятий, кажется, не преследуют иной цели, кроме как вывести меня из себя. Совсем как лорд Мэрхом сегодня на совете…
Я морщусь, вспоминая об этом. Почему нельзя было просто проголосовать за реформу и разлететься по домам? Но нет же, этот идиот Мэрхом присел мне на уши, одарив гаденькой и ехидной ухмылкой.
— Господин Мирандол, как там поживает ваша герцогиня? Мы так давно не видели чудесную Романию…