Всполохи магии с чёрными вкраплениями поползли по полу и стенам желая… чего? Первый раз за несколько лет магия вырвалась из-под моего контроля. Она ожила, металась и требовала вернуть…
Я уже и не надеялся, что такое сможет произойти со мной. Казалось, разбавленная поколениями кровь тёмных магов, пришедших в этот мир несколько сотен назад, не проснётся во мне в полной мере. Не помогли годы медитаций и нахождения в источниках с концентрацией тьмы. А сейчас только одно присутствие девушки разбудило во мне то, что так долго дремало.
Прикрыл глаза и сделал медленный вдох и выдох. Сопротивляясь и пытаясь вырваться, магия чертовски медленно возвращалась ко мне.
Раскрыв глаза, оценил степень повреждений. Вся аудитория оказалась выжженной, почернела мебель и стены, как после пожара. Помещение погрузилось в лёгкий сумрак из-за копоти на высоких острых окнах. Документы на столе остались невредимы благодаря защищающей их магии.
Одно сложное заклинание и кабинет возвращался в своё исходное состояние. Бумаги собрались в актуальную стопку на столе, стулья задвинулись обратно, чёрный пепел развеялся, являя новую чистую поверхность.
Только что закончилось последнее занятие, и у меня оставался шанс обнаружить ректора до того, как он поспешит домой, к своей жене.
Портал удалось открыть, к удивлению, не сразу — магия ещё бунтовала. Второй раз за день вышел в приёмной ректора.
— О, Магистр Грот! Вы обещали мне помочь с артефактов связи, совсем барахлит! — секретарь радостно подскочила со своего места, но осеклась, увидев меня.
— Позже. Ректор ещё у себя? — спросил не своим голосом, слишком холодным.
— Д-да. — закивала отчего-то испуганная женщина, а я нахмурился ещё сильнее. Что не так?
— Мне нужно личное дело адептки Агдалия Дейвис. — начал с порога, только завидев главу академии, стоящего у окна спиной.
Мужчина медленно обернулся, вонзив в меня пылающие гневным огнём голубые глаза.
— Не припомню, чтобы позволял тебе являться в кабинет без моего разрешения.
Я едва только сейчас заметил, что он находился здесь не один. Теперь мне стало понятно, почему он ещё здесь — в его объятиях уже находилась обожаемая им жена. Раскрасневшиеся лицо, распухшие губы и растрёпанная причёска красноречиво намекали на то, что здесь происходило прямо сейчас.
Я не вовремя, но это меня волновало в самую последнюю очередь. Мне нужны документы. Я хочу знать, что происходило с Лией все эти годы.