– Так полнолуние к концу уже. А если и явится, но не войдет, – Рыська зевнул и свернулся клубочком, как домашний пушистый котик.
Я с сомнением посмотрела на фамильяра:
– Не войдет?
Тут я вспомнила, что ведь и той ночью ректор не вошел. Так в дверях и стоял, пока не опомнился-то.
– А вот интересно, почему он тогда не вошел? – задумчиво сказала я и перекинула косу за спину.
– А потому и не вошел, Ведянка, – Что у тебя есть я-я, – муркнул фамильяр и довольно сморщил носик.
Твоя защита и опора, вот-от. Сразу почуял и запретил.
Вот оно что… Сумрачные рыси, они и не такое могут. Защитил свою ведьмочку.
– Рысенька, чтоб я без тебя делала, – прижалась к его теплому бочку и даже глаза защипало.
И правда, вот что?
Знаю, что и защита бабулина стояла, и пропустила Сандра-то Огненного, да страшно все равно, как вспомню глаза эти его темные.
Фамильяр довольно заурчал:
– Не боись, с тобой я, – и поскорее сунул ко мне под руку свою лобастую голову. Мол, чеши меня за ушками, защитника своего.
– Рыська, а кто такая эта Олеандра? – вдруг вспомнила я.
Ну вот зачем я его вспомнила, имя это, да к ночи еще?
Фамильяр мой настороженно поднял кончик уха и приоткрыл один глаз:
– Не зна-а-ю, – нервно зевнул и поскорее глаза закрыл. – Ты чеши за ушком, чеш-ши-и.
Не знает… Ну да, как же, не знает он. То-то и мордочка у него сейчас такая, вот точь-в-точь как тогда, когда Рыська слопал почти половину заготовленной бабулей на зиму солонины.
Уж мне ли не знать это его выражение, блаженное такое, будто он тут совсем не причем.
А если знает, но не говорит…
Да что ж такое там быть может-то?!
Я нахмурилась и выпалила:
– Вот как расскажешь, так и почешу! А то я тебя не знаю-то. Вижу, что известно тебе.
Рассердилась, ага. Даже ногой топнула.
Рыська только ушки прижал к голове и отвернулся, хлестнув хвостом по покрывалу.
Нет, это куда ж годится?
Я уперла руки в бока и пригрозила непослушному фамильяру:
– Ну, тогда давай-ка сюда гримуар наш семейный.
Рыська тотчас недовольно фыркнул и нервно зевнул:
– Ла-анно, скажу. Нету там тайны никакой. Адептку так одну звали, – и опять свернулся клубочком.
8. Глава 8
– Адептку так звали? – протянула я. – Это что же получается, ректор меня спутал с другой адепткой, к которой он по ночам ходит?
Разозлилась я, да так сильно!
Прищурилась, руки на груди сложила и сразу почувствовала, как жар клубком скрутился там, где пупок.