— Саш, ты мне описал его настолько
непонятным человеком, а как по мне, так довольно милый старичок,
ничего плохого и не скажешь, — сказала Катя, откусывая пирожок и
проверяя начинку. — Кажется с персиковым вареньем попался.
— Не обольщайся, — хмыкнул я и тоже
решил пока употребить один пирожок. — Это лишь одна из его
ипостасей. Если задержаться дольше, чем на полчаса, то можно
увидеть пару резких изменений настроения и поведения. Сейчас вот
посмотрим, каким он вернётся после разговора. Мне показалось, что
он ему не особо рад.
— Ладно, значит скоро увидим, —
спокойно сказала Катя и открыла рот, когда вместо спокойного
дядюшки в обеденный зал ворвалась разъярённая фурия.
— Что, уже всё понадкусывали? — не
сказал, а буквально выплюнул старик. Волосы взъерошены, а из глаз
ещё чуть-чуть и полетят молнии. — Нельзя было вас одних
оставлять!
— Дядя Гот, что-то случилось? —
рискнул я спросить, не меняя спокойного тона.
— Можно подумать тебя это
когда-нибудь интересовало, что у меня случилось! — брызгая слюной
выпалил он и сел за стол, критично и брезгливо осматривая блюда,
видимо выискивая отпечатки наших зубов. — На меня всем начхать, все
только ищут, как кусок урвать поувесистее и набить животы, а потом
иди ты к чёрту, дядя Гот!
— Готхард Вильгельмович, ну зачем вы
так? — попыталась на него подействовать Катя, в глазах у которой
стояли неподдельные слёзы. А ведь я предупреждал, что Курляндский
непредсказуемый, не послушала.
— Если тебе, детка, что-то не
нравится, то тебя здесь никто не задерживает! — рявкнул он, одарив
её злобным взглядом. Это уже конкретный перебор, настолько
некорректного поведения я за ним раньше не наблюдал.
— Так, дядя Гот, — уже более твёрдо
сказал я. — Если вы сейчас же не прекратите, мы встанем и
уйдём!
— Ой-ой! Напугали! — протянул он уже
откровенно издевательски. — Да пожалуйста! Скатертью дорога!
В неординарной и необъяснимой
ситуации и действовать надо непредсказуемо. Я решил предпринять
отчаянную попытку, чтобы переключить его на другую волну.
Единственное, что мне пришло в голову — шокотерапия. Я схватил с
тарелки кремовое пирожное и запустил ему точнёхонько в
физиономию.
Курляндский резко выпрямился и
застыл, хлопая глазами. С верхнего века справа свалился комок
белого крема и сполз по щеке. Мы с Катей тоже замерли в ожидании
ответной реакции. В чём я точно уверен, что драться он не полезет,
но и возле него стояла тарелка с подходящими для метания пирожными
и я уже ждал, когда начнётся баталия.