— Отец, я должен ехать, — цежу сквозь зубы. — Ты же знаешь, как это важно для меня.
Он долго смотрит мне в глаза, считывая эмоции и выносит вердикт:
— Он остается.
Да как так-то, блядь?! Почему?
— Нет, — рычу зло и с силой бью руками по постели. Острая боль прорывается даже через слой обезболивающего и лупит меня в ответ. — Бля… — стискиваю зубы и откидываюсь на подушку.
— В общем, Алексей Михайлович. Делайте все, что нужно. — Отец сразу же теряет ко мне интерес. — Вас мне рекомендовали очень серьезные люди. Я доверяю их мнению. Ни в чем себе не отказывайте.
— Благодарю, — кивает врач.
— Да, кстати, моя благодарность…
— Это к Назару Леонидовичу.
— Да-да, наслышан, реабилитационный центр для малоимущих. Что ж, достойно.
Отец делает вид, что это интересует его. Он же относится к людям, как к низшим существам. Какое ему дело до благотворительности? Противно слушать.
— Спасибо.
— А мое мнение тебя не интересует? — с вызовом смотрю на отца. Впрочем, все как всегда. Все преференции только старшему. Он же у нас свет в окошке. Гордость и опора семьи, а я так… Досадное недоразумение.
— У тебя был шанс проявить себя, — криво усмехается отец. — А ты как всегда его упустил.
Да, я жалкий неудачник. Ничего у меня не получается.
— Но так нельзя! — зачем-то пытаюсь спорить, хотя все и так понятно.
Меня уже списали. Все. Можно даже не пытаться.
— Полежишь, подумаешь, — небрежно дергает он плечами. — Без телефона и друзей своих непутевых.
— Нормальные у меня друзья.
А главное, верные. Не бросили одного. Только в больницу их не пустили.
— Конечно. — Отец неприятно кривится. — Что-то в соседних палатах никого их них нет.
— Так получилось.
— Хочешь идти — иди. Но я в этом не участвую.
— Можно мне хотя бы мужика в помощь?
— Посторонние в отделении запрещены, — торжественно усмехается врач.
Точно издевается. Он-то за что? Ему-то я где насолить успел? Или просто из вредности? Ну и подавитесь!
— И правильно, — соглашается отец. — Разбирайся сам.
— Ну ты же понимаешь…
— Все, я сказал, — отрезает он. — Вернусь после праздников, и поговорим.
— Пойдемте, я вас провожу.
Зашибись. Откидываюсь на подушку и смотрю в потолок. Ну и как можно было так влететь? Все же шло хорошо. Треня обычная. Ничто не предвещало. И чего меня понесло на турник? Пацаны еще подначивали. Выебнуться решил? Выебнулся. Сорвался и приземлился на обе кисти.