2. Глава 2
Она вжата в черную прохладную кожу огромного дивана-траходрома. Вжата огромным мускулистым мужским телом, под которым она казалась совсем малышкой. Размеры диван поистине огромные и они расположились на нем со всеми удобствами.
Огромный мужчина, огромный диван. Кажется, её подсознание решило подкинуть толстый намек на особые обстоятельства. Да, Светлана понимала, что всё происходит с ней во сне. Только в царстве Морфея сексуальный сосед может смотреть на неё с такой бешеной страстью в глазах. И тем не менее, никто не мешал ей наслаждаться процессом.
Во сне невозможно налажать и что-то испортить. Во сне не нужно следовать глупым правилам, подчинять себя жестким рамкам, можно быть самой собой. Во сне Светлана была прекрасна, соблазнительна и достойна этого идеального мужчины. Поэтому Света полностью отпустила себя и позволила себе насладиться сладкой и порочной фантазией. Сексуальное обострение, что вызвал незнакомец из дома напротив, требовало лечения сексом, а так как тет-а-тет в реальности с объектом желаний ей не светил, мозг решил дать облегчение таким вот нетривиальным способом. Главной проблемой было то, что Фомина хотела именно соседа. Тело жаждало не просто секса, а секса с ним, что сильно осложняло ситуацию и напоминало одержимость.
Тяжелое жаркое тело находилось так близко, эротично тёрлось об неё, что девушка тихонько стонала, а потом всё громче и громче… Она во сне. Тут можно позволить себе всё. Руками провела по сильной спине и вонзила в неё свои ногти, так как хотела сделать на яву, когда наблюдала за ним в окно. В ответ мужчина зарычал, как самый настоящий неприрученный хищник. Как же сексуально!
Он не говорил. Ни одного гребанного слова не было произнесено им в процессе, что добавляло перчинки. Поцелуи его жалящие, такие сильные, что проснувшись она сильно удивится, когда не обнаружит их на своей шее и груди. Сейчас он в её полном распоряжении… или она в его… непонятно. Собственно, это было неважно, пока грубые пальцы рождали в её теле бесконечно сладкую дрожь.
В реальной жизни Светлана была довольна стеснительна в проявлении сексуальных желаний, тут же она не желала быть бревном, поэтому исступленно ласкала и целовала желанное тело, полосовала его спину ногтями, стонала от чувства, так похожего на эйфорию. Здесь не было правил хорошего поведения, древние инстинкты вышли на передний план, и Фомина откровенно и без раздумий подчинялась им. И это было прекрасно.