— Пустите меня! Я нужно поговорить с его императорским величеством!
— Вам ясно сказано, барышня, что его императорское величество отбыл в Москву по делам, — повторил заученную фразу рядовой.
— Что происходит? — удивился Влад и тоже повернулся лицом к воротам.
Ненормальная взвыла так, что у меня мурашки пробежали по телу.
— А-а-а! Не трогайте меня!
Хаос откликнулся сразу. Я ощутила волну неконтролируемой ненависти и магии раньше остальных. В этой женщине пряталась нечеловеческая сила, поэтому ее эмоции зашкаливали. Но главной из них была боль. Она чувствовалась в каждом всхлипе и звуке, которые издавала несчастная.
— Отойдите от нее! — заорала я, когда поняла, что перед нами не обычный носитель хаоса.
Призванный в теле живого человека. Дьявол нас раздери, прямо посреди Зимнего дворца!
Ударная волна отбросила ошарашенных охранников, призрачные цепи звякнули и вырвались из упавшей на колени женщины. Ее крик потонул в свисте темного урагана. Раскинув руки, она содрогнулась всем телом и позволила призраку, заключённому внутри нее, выбраться на волю.
Все для того, чтобы поглотить живых.
— Ложитесь!
Сильные руки обхватили меня, и мы с Владом рухнули на крыльцо в тот момент, когда сработали сигнальные руны.
4. Глава 4
Цесаревич Алексей
«Она все-таки хлопнула дверью».
Я спокойно покрутил между пальцев золотую ручку и уставился на перьевой наконечник. До тех пор, пока на бумагу не упала синяя клякса. Прямо посреди договора на строительство второй Байкало-Амурской магистрали, из-за которой все министры в последнее время сошли с ума.
Железная дорога, проходящая через Восточную Сибирь и Дальний Восток, обладала огромным стратегическим значением. Во-первых, освободились бы имеющиеся пути, во-вторых, увеличился поток грузов в дальние губернии. Она бы обеспечила снижение цен на завозимые товары после постройки моста на Сахалин. Это позволило бы жителям беспрепятственно получать помощь и отойти от не всегда качественной продукции азиатских стран. Все дешевле, чем на вертолетах и самолетах втридорога возить отечественные товары.
Три года я безуспешно добивался от отца и правительства финансирования, а теперь запорол все одной-единственной кляксой. И ничего не испытал. Совсем.
«Ты теряешь чувствительность, Алексей. Час близок. Твое время истекает».