Сев, я протянул руку к коммуникатору и смахнул будильник, избавляясь от назойливого звука. И только потом понял, что мог его вообще отключить, на ближайшие две недели —точно, но, раз встал, то стоило бы провести время с пользой.
Раз встал я, значит встал и Шарп — ему-то до работы добираться дальше, чем мне. Наведаться в участок самому? Придется отвечать сотню раз на одну и ту же шутку про забытый отпуск. Лучше подожду, пока он доедет до участка, и позвоню.
Контрастный душ, короткая, но интенсивная разминка, чтобы заставить мышцы встряхнуться и ожить, снова душ, на этот раз позволяя себе постоять чуть дольше под горячей водой. Накинув халат, я прошел через комнату к кухонному гарнитуру и, вытащив из морозилки замороженный бургер с соевой котлетой, отправил его в духовку.
На завтрак пойдет. Обед перехвачу где-нибудь в китайском квартале, а на ужин загадывать еще рано... Итак, что я имею? Смитсон оставил какой-то чемодан в мотеле. Некий корпорат попытался покинуть город, возможно, с этим ящиком, но «люди в черном» поймали его, вырезали чип и забрали куда-то вместе с ящиком, при этом пришив кучу бандитов и плюнув с небоскреба на какие-либо правила конспирации. Хотя... Ни их лица, ни лицо «пиджака», засветившееся на видео, полицейская база с ходу опознать не смогла. Надо будет позавтракать и попробовать найти вручную... Шарпа озадачу пробитием номера машины... Черт! Как же все это по-дурацки — отбирать официальный доступ к онлайн базам и блокировать систему запросов! Как будто, отправляясь в этот неуместный двухнедельный отпуск, я перестаю быть копом... Гори он зеленым пламенем, этот период адаптации к нормальной жизни! — Ложечка звякнула о кружку, и я, глубоко вздохнув, несколько мгновений смотрел на небольшой холм из растворимого кофе, возвышающийся с донца. — Ладно, все же что-то в этом есть. Но не конкретно в моем случае!
Решив, что одна лишняя ложка сублимата мне погоды все равно не сделает, да и на вкусе никак не отразится — что так, что эдак, один черт — гадость, но гадость привычная и бодрящая — я подставил кружку под сопло термопота, наполнил ее почти до краев и тщательно размешал черно-коричневую жижу.
Прислонившись плечом к стене возле окна и отхлебнув кофе, я усилием воли включил импланты и, чуть приблизив парадное крыльцо родного участка, принялся ожидать, пока возле него появится хорошо знакомая машина. Шарп практически никогда не опаздывал, одной из причин тому была его красноглазая фурия, державшая своего мужа, ну... Если не под каблуком, то где-то очень близко. Впрочем, тот, кто рискнул бы назвать Шарпа Маклоуски подкаблучником в лицо, удостоился бы лишь насмешливой ухмылки и чести быть лично представленным Линде при очередном ее посещении нашего участка. Они были идеальной парой: кипящая эмоциями, резкая, взрывоопасная (и действительно опасная) Линда и спокойный, терпеливый, упрямый и даже упертый Шарп. Какие бы страсти не кипели в их семье, каждый, кто знал их близко, понимал — друг за друга они готовы убивать, и это отнюдь не метафора. Отчасти, именно эта неистовая любовь стала причиной того, что после смерти Элен леди Маклоуски назначила меня своим главным врагом. А как еще назвать человека, который сначала разбил ее мужу лицо, хоть я до сих пор считаю, что за дело, а потом еще и несколько лет постоянно втягивал его в разного вида опасности, в основном из-за нежелания принять помощь и думая, что со всем сможет справиться сам?