— Принято.
Я сбрасываю вызов и перевожу взгляд на подобравшегося владельца клуба.
— Что такое директива сто-ноль-двадцать один? — спрашивает он и я ухмыляюсь.
— Разрешение на вербовку и вооружение гражданского населения, для того, чтобы покинуть захваченную территорию с минимальными потерями. Порадуйте меня, Мэтью, ваша «крепость» имеет арсенал?
— Да, — Сиртаки кивает. — Я передам управляющему, Хизео подготовит все необходимое. Вас и вашу, эм, группу добавят в список дружественных целей, чтобы при срабатывании турелей не возникло проблем. Всю дальнейшую операцию спасения, — Мэтью горько усмехается, — координируйте с ним. Я доверяю ему всецело.
— Хорошо, — я скидываю Мэтью свой линк и вижу, как через мгновение у меня появляются три новых контакта: сам Сиртаки, Хизео Хасаши и Ариса Хасаши. Кто такая Ариса, я решил уточнить позже. — Выпускайте меня, пойду поищу среди ваших гостей самых отбитых. Среди пары сотен «приличных» людей всегда найдутся те, кто готов пострелять без объяснения причин.
Бронированные двери выпустили меня из ложи, и я, вздохнув, окинул второй этаж взглядом. Я сознательно не предлагал эвакуировать весь клуб: такие действия с одной стороны покажут степень нашей осведомленности и готовности, с другой – эвакуация никогда не проходит по плану и требует большого количества сил и внимания. Проще всего, конечно, было дернуть кран пожарной тревоги, и, полив всех недовольных водой из форсунок, выпнуть на улицу, но в этом случае предполагаемый противник затаился бы, и черт знает, как вытаскивать Сиртаки из клуба, учитывая, что даже полиции сейчас доверять нельзя.
Быстрым шагом я пошел обратно, на первый этаж, по пути столкнувшись с Хизео, который целеустремленно двигался на третий. Обменявшись понимающими кивками, мы разошлись, и я, бросив взгляд вниз, увидел знакомую красную кожанку все там же у бара. А вот и первый кандидат.
Сбавив шаг, я неторопливо спускаюсь, пересекаю первый этаж и опираюсь локтем на барную стойку рядом с музыкантом. Тот переводит на меня взгляд и дружелюбно, хоть и несколько печально, улыбается.
— Дар’ова др’ужище.
Перед здоровяком стояло несколько пустых рюмок, которых вряд ли бы хватило, чтобы он опьянел. Я перевожу задумчивый взгляд на бармена, который трется возле нас, и он тут же уходит на другой конец бара.