— Да уж... После такого рассказа я снова задумываюсь, что, может быть, все же стоит примкнуть к какому-нибудь клану снова? Тоже хочется участвовать в таких крутых делах! Ой, — женщина подняла руки, словно испугавшись собственных слов. — Ты не подумай, мы не из отщепенцев, просто Даниэль не поладил с моей семьей, вернее, они с ним. И мы решили, что лучше уехать, да так и не нашли себе места. Без клана, конечно, сложно, но мы пока справляемся.
— Тогда точно заезжайте. Глава, его Маркус зовут, хороший мужик. Своих не бросает и всегда все по-честному делит. Я, вот, с шестнадцати лет на свою тачку откладывала, и всего за пять лет на этого красавца накопила. Ну, половину сама, половину клан подарил. Для своих у нас всегда все самое лучшее! — с нескрываемой гордостью, подняв палец к звездному небу, важно сообщила Раттана и Ирэн снова бросила короткий взгляд на Даниэля. В темноте было сложно понять, что именно он означал, но молодая кочевница видела, каким уставшим и задумчивым выглядел спутник ее собеседницы и не сомневалась, что они, обсудив еще раз все услышанное, отправятся в ее клан.
«И, если все будет хорошо, у нас станет на двух человек больше, да еще и семейных. А семейные, как говорил Маркус, куда более надежные...» — настроение у кочевницы внезапно испортилось, стоило только вспомнить про семью. Нарочито громко зевнув, она мило улыбнулась Ирэн, которая, поняв все без слов, пожелала ей доброй ночи и отошла к своей машине. Спрыгнув с капота, Раттана быстро закрепила фильтры на воздухозаборниках, разложив задние сиденья, стянула ботинки и легла, заблокировав двери и оставив работать только четыре основных периферийных камеры. Если пыльная буря будет достаточно сильной, то камеры закроются специальными щитками, ориентируясь на показатели датчиков частиц, а потом сами откроются. До рассвета у нее было около семи часов, и этого времени хватит выспаться с лихвой. Сладко зевнув, кочевница подсунула ладонь под щеку и закрыла глаза, почти мгновенно засыпая.
Девушке снился сверкающий яркими огнями город и, почему-то, одиноко кружащая высоко в небе птица. Такая, как на картинке в старой детской книжке из хранилища клана — крупная, рыже-черная, с хищным загнутым клювом и огромными крыльями, на концах которых словно пальцы были растопырены длинные и мягкие перья. Птица, которая, как и многие другие, вымерла несколько десятков лет назад, издала протяжный, щемящий душу крик и, сложив крылья, рухнула вниз, напоследок вдруг сумев глянуть с такой высоты своим серо-стальным глазом куда-то в душу кочевницы. Глянуть прежде, чем Раттана проснулась, чувствуя, как заходится в бешеном ритме сердце.