- Пс-с, - шелестит сзади. – Надо открыть, - тонкие пальчики касаются моей сгорбленной спины, ощутимо давят в лопатку, порхают вверх по плечу, щекочут открытый участок шеи. – Вы там нормально вообще? – на смену мягким, теплым подушечкам приходят острые ноготки, от царапин которых я одновременно и дергаюсь, и нервно улыбаюсь. – Э-эй, - женская хватка на моем воротнике становится сильнее, а взволнованный голосок – ближе.
Очнувшись, нехотя отрываю лоб от руля, искоса наблюдаю, как гаишник пытается протереть водительское окно от изморози и заглянуть внутрь. Подавляю жгучее желание смыться через пассажирскую дверь, а потом без оглядки бежать по снегу прочь. От мучителя в погонах, от нестабильной беременяшки, которая то страдает от схваток и корчится в болевых спазмах, то сидит как ни в чем не бывало и советы раздает.
- Ты как, кстати? - поворачиваюсь к Кире и медленно, внимательно сканирую ее. Останавливаюсь на животике. Он на месте. И ребенок, надеюсь, там же. – Тебе легче?
- Вроде бы, отпустило пока, - задумчиво поглаживает себя. Плохо соображает, что с ней происходит. То и дело поглядывает на меня с надеждой, хотя я же предупредил, что в таких делах профан. – Терпимо, - чуть приподнимает уголки губ и демонстрирует завораживающие ямочки на щеках, тем самым немного успокаивая меня.
Отвлекаюсь на побочный шум, нащупываю телефон под креслом и быстро бросаю в трубку:
- Костя, адрес роддома эсэмэской скинь. Я как от гаишника избавлюсь, тебе перезвоню.
- Тело понадежнее спрячь, чтобы не пришлось весной за тебя краснеть, когда снег сойдет, - по-черному шутит он, но я обрываю звонок. Не до смеха мне! Рыдать хочется! Проснуться от этого кошмара, наконец.
В окно барабанят все громче и настойчивее, рискуя разбить его к чертям – и тогда поедем мы в больницу с ветерком. Если нас вообще отпустят…
- Ваши документы, - рявкает замерзший гаишник, как только я опускаю стекло. Молодой, зеленый, пацан совсем. Зато гонора на все пятьдесят лет выслуги. Он важно протягивает лапу в салон, тычет мне что-то под нос. Благо, не дубинку. - Пьяный? Дыхни!
- Нет, конечно, - отмахиваюсь, небрежно отбивая его руку. Ныряю во внутренний карман за правами, а следом вытаскиваю все его содержимое. – Извините, мы очень торопимся, - беспокойно добавляю, когда в уши проникает тихое кряхтение Киры.