Этот наглец ловит мой взгляд и вместо того, чтобы снова предложить угоститься, показательно отщипывает кусок побольше и запихивает к себе в рот. Прикрывает глаза и с наслаждением тянет:
– М-м-м. Обалденно. Она такая сладкая, так приятно тает на языке. Уверен, ты будешь не хуже.
– Что, прости?
– Однажды я пройдусь языком по твоим нижним губкам. И уверен, ты будешь такой же сладкой и так же таять на моём языке.
От шока запинаюсь, теряю равновесие, но Паша ловит меня, прижимает к себе.
– Жду не дождусь, когда попробую тебя, – шепчет на ухо, чем окончательно выводит меня из себя.
Никто и никогда не говорил мне такие откровенности.
– Что ты себе позволяешь? Хамло!
– Пока ещё ничего не позволяю, но не сомневайся, скоро позволю, и много.
Замахиваюсь, хочу отвесить пощёчину, но Паша перехватывает руку.
– Не стоит. Пойдём дальше.
Отпускает пойманную руку, переплетает наши пальцы и ведёт дальше. Пытаюсь вырваться, но хватка у дикаря сильная. Мне уже неинтересен мой телефон, хочется просто быть как можно дальше от этого мужчины.
– Пусти!
– Не-а, мы ещё до орангутангов не дошли.
– Не хочу никуда. Видеть тебя больше не хочу. Хам. Наглец.
Дикарь дёргает за руку, разворачивая к себе лицом, чтобы впиться жгучим поцелуем в мои губы. Его язык хозяйничает в моём рту. Словно завоеватель новых территорий. Когда первая минута шока проходит, упираюсь свободной рукой в твёрдую грудь. Хочу отодвинуть от себя, но, наверное, стену было бы легче сдвинуть.
– Эти губки тоже вкусные.
Выдыхает перед тем, как отстранится от меня.
– Офонарел?!
– Надо ещё дойти до стерхов. Узнать, кто из вас более оглушительно орёт.
Никогда в жизни я ещё не была так зла. Глаза налились кровью – думаю, это про моё теперешнее состояние. Потому что сейчас хотела только одного: убивать.
– Верни мой телефон немедленно, иначе ты больше никогда не будешь работать у папы в компании, а возможно, вообще ни в одно приличное место не устроишься.
– Угрожаешь? – дёргает верхней губой в зверином оскале.
Автоматически делаю шаг назад, позабыв, что меня удерживают.
– Предупреждаю.
Выразительно смотрю на свою руку в его захвате. Только все мои намёки кое-кому до одного места.
– Ну раз меня всё равно уволят с волчьим билетом, то терять совершенно нечего.
Хам снова впивается в мои губы. Я успеваю сомкнуть губы, чтобы не впустить его, но меня это не спасает. Чувствую, как огромная лапища с жадностью сжимает мою ягодицу. Громко охаю, дикарь пользуется моментом и снова начинает бешено целовать.