Мои проблемы с налоговой стали вдруг такой мелочью, такой милой
домашней неурядицей по сравнению с перспективой оказаться в
эпицентре Отечественной войны.
А самое главное, никто ведь этого не знает. Ни Захар, ни Прошка,
ни самодовольные гусары. Никто из них не подозревает, что всего
через несколько недель их привычный мир рухнет и перевернется. А я
– знаю. Я знаю, кто нападет. И когда. Я знаю, как будут развиваться
события. Я знаю, чем все закончится.
Твою ж мать... Это ведь мой единственный реальный шанс не просто
выжить в сложившихся обстоятельствах, но и, возможно, перестать
быть Петром Алексеевичем Бестужевым-Рюминым – «занудой, душнилой и
всеобщим посмешищем». Если я смогу правильно, грамотно
распорядиться имеющейся в моей башке информацией… О, какие
перспективы открываются!
Мои стратегические размышления о том, как наилучшим образом
монетизировать знание будущего, были снова прерваны появлением
того, кто сейчас по идее должен быть в другом месте. По крайней
мере, я бы этого очень хотел.
Возле калитки, ведущей во двор вдовы, нарисовался поручик Орлов,
чтоб ему обосраться раз несколько, и двое гусар, но уже не тех,
которые были у колодца.
– Так... – Тихо буркнул я себе под нос. – Вторая часть
марлезонского балета...
Захар и Прошка тут же, как два добермана, замерли по обе стороны
от меня. Ясное дело, будучи крепостными, они дворянам ни черта не
сделают, но слуги явно готовы были рискнуть собственной шкурой ради
обожаемого барина.
– Ну как, Петр Алексеевич, выспались на сене? – подал голос один
из сопровождающих поручика.
Судя по мерзкой интонации и самодовольной роже, такой же
придурок, как и сам поручик.
Что интересно, никто из них заходить во двор не торопился. Так и
разговаривали со мной, повиснув на заборе.
– А мне вот интересно... – Я сделал задумчивое лицо. – Вам что,
господа, поговорить больше не о чем? Неужели в вашей прекрасной
гусарской жизни нет других тем? Или завидуете? Так не переживайте.
Сегодня конюшня свободна. Можете прямо втроем туда отправиться. К
тому же, компания будет отличная. Вы и лошади. Уровень мышления
где-то на одной ступени. Ах, нет... Простите...Что ж я так-то...
Зачем лошадей обижаю?
– Вы слышали, Константин? – Моментально взвился поручик Орлов. –
Слышали? До сегодняшнего дня можно было прощать чудаковатое
поведение этого... этого человека. С убогих, как говорится, спросу
нет. Но теперь же он просто откровенно оскорбляет! А совсем
недавно, сапогом в меня... Как... Как в голодранца какого-то!