Зависший посреди спальни силуэт не
растворился в свете внезапно заглянувшей в окно луны, а стал четче,
плотнее. Он не двигался, не издавал ни звука, но от него волнами
исходил холод. В сравнении с этим освещенным, будто софитами,
участком комнаты темнота, застывшая в углах, казалась непроницаемой
– словно открылись порталы в преисподнюю. Даже запахло серой,
словно сам дьявол почтил присутствием дом, населенным который не
делали ни роскошь, ни шумная птица, ни хозяин, терявшийся в
бесконечном переплетении коридоров, как в лабиринте.
Арсений сглотнул и натянул одеяло до
подбородка. Слова застыли в горле, сердце сделало неровный толчок.
К тому, что его прошлое то и дело напоминает о себе таким пугающим
образом, привыкнуть было нельзя. Он даже не спрашивал, что ночному
гостю требуется, – и так знал. Гость приходит напомнить, что нельзя
проживать чужую жизнь, если от рождения тебе предназначен другой
путь.
– Я не забыл, – выдавил Арсений.
Силуэт чуть колыхнулся, будто его удовлетворил ответ. Громко
чирикнула внезапно проснувшаяся канарейка, на любопытную луну
наползла туча, и ночной гость растворился в заклубившейся тьме.
Арсений провел дрожащей рукой по
взмокшему лбу, выбрался из постели и поспешно включил свет.
Канарейка встрепенулась и, окончательно разбуженная, запела. Он не
стал накрывать клетку, чтобы угомонить птичку.
Шелковая пижама, промокшая от пота,
липла к спине и вызывала озноб. Арсений через голову стянул рубашку
и швырнул на постель. Чистую пижаму искать он не стал, а прямо так,
босой, в одних штанах, вышел из спальни и включил в коридоре
свет.
Одинокое привидение патрулирует
необитаемый замок… Он горько усмехнулся. Иначе и не скажешь.
Но блуждание по коридорам, залам и
комнатам его взбодрило сильней чашки кофе. До подъема оставалось
еще три часа, а Арсений уже чувствовал себя выспавшимся.
В прихожей он сунул босые ноги в
теплые ботинки, закутался в пуховик и спустился по лестнице в
гараж. Свет включился автоматически. Арсений обвел равнодушным
взглядом свой автопарк – «Хаммер», пафосную машину с откидывающимся
верхом и совсем неприметный автомобиль, которым, наверное,
пользовался гораздо чаще, чем о том догадывались окружающие. Но
спустился он сюда ради красного мотоцикла, которому в просторном
гараже отводилось почетное место.