– Вы же знаете, что я не причиню Зое
вреда…
– Ты уже его ей причинил! На этот
ретрит она уехала сразу после…
– Это неправда! – воскликнул Марк, и
на его лице отразилось такое отчаяние, что Макс даже ему
посочувствовал. Люсинда слегка приподняла брови, но, поймав на себе
взгляд начальника, снова отвернулась к окну. Евгения же вскочила на
ноги.
– Женя! – поднялся за супругой Михаил
Романович.
– Ой, делайте что хотите! –
выкрикнула женщина и, стуча каблуками по мраморному полу,
удалилась.
– Простите мою жену. Она отчаялась.
Мы очень любим Зою, но уже не знаем, как ей помочь. Марк рассказал
о вас, и я решил попробовать. Тем более среди вас дочь Станислава
Родионо…
– Так мы можем увидеть Зою? –
перебила Люсинда. Вся ее напускная отрешенность слетела как дешевое
напыление, явив настоящую Люси – собранную, серьезную, с
пронизывающим взглядом светло-зеленых глаз. Михаил Романович
сморгнул, а затем поспешно пробормотал:
– Да-да, конечно!
– Черт с вами! – вклинилась
неожиданно появившаяся в дверях Евгения. – Идемте за мной. Только
не напугайте Зою.
Макс встал, за ним поднялись Люсинда
с Арсением. Гвоздовский-младший же замешкался.
– Ты можешь остаться, сынок, –
ласково предложил ему Михаил Романович, и Марк с облегчением
опустился на диванчик.
Впрочем, увидев несчастную девушку,
Макс частично понял, отчего Гвоздовский-младший не пошел вместе с
ними. От той красавицы, какой Зоя была на фотографиях, не осталось
и следа: девушка исхудала, ее кожа посерела, натурально пухлые губы
истончились, как у старухи, глаза из-за темных кругов казались
провалами. Девушка сидела на разобранной постели, подтянув к себе
босые ноги и отрешенно глядя на одеяло.
– Зоенька, к тебе пришли гости. Они
не задержатся надолго, только немного… осмотрятся, – нежно
заворковала Евгения и, присев на край, погладила дочь по
заплетенным в косу черным волосам. Макс обратил внимание на то, что
у правого виска девушки волосы поседели. Евгения перехватила его
взгляд и едва слышно вздохнула.
Люсинда не стала терять время: обошла
комнату, остановилась возле одной стены, рассматривая надпись,
сделанную Зоей, и накрыла слово «они» ладонью.
– Мы не убрали этот кошмар, –
вполголоса пояснил Михаил Романович. – Марк попросил оставить,
чтобы вы посмотрели.
– Посмотрели, – ровно заметила
Люсинда и подошла к окну.