– Ну… как, – Марина повертела в руках
стакан. – Фигово! Утешает то, что я увидела, будто Наташа погибнет
из-за этого Марка, сына Гвоздовского. Где он и где Наташа… Она его
везде заблокировала, они не общаются, и я, конечно, не собираюсь
помогать ему с ней помириться. К тому же за Наташей начал ухаживать
ее сокурсник. И она, кажется, перестала сожалеть о Марке, да еще
нашла себе новое занятие – писать книгу. Вот этот роман и занимает
все ее мысли.
Марина замолчала, задумавшись о
чем-то своем. Макс тоже не нарушал тишину, допивая кофе. Девушка
первой спохватилась:
– Елена Васильевна сейчас
приедет!
– Мариш, а может, ты с ней
встретишься? Отчитаешься по всем чекам и…
– Не перекладывай на меня свои
обязанности, начальник! – засмеялась она. – К тому же ты дал мне
серьезное задание – изучать руны!
– И как? – затаил дыхание Макс. Это
было его идеей – попробовать сделать упор на возможное развитие у
Марины других талантов.
– Никак! Думаю, что руны не мое.
Он не успел возразить, потому что
раздался звонок домофона и Марина отправилась открывать. Макс
ополоснул под краном чашку, застегнул ворот рубашки: рядом с Еленой
Васильевной отчего-то хотелось вытянуться по струнке. И с каменным
выражением лица отправился встречать бухгалтера.
Все его худшие предположения
оправдались: Елена Васильевна въедливо изучала каждый чек,
рассматривая мелкие цифры через огромные очки в темной оправе,
скрупулезно вносила все данные в запущенную на компьютере шефа
агентства программу, и сухим тоном отдавала распоряжения. Макс
уныло раскладывал на столе пасьянс из квитанций и мысленно возносил
благодарности Марине за то, что та уже собрала за него все эти
бумажки.
– Следующий чек, Максим Дмитриевич…
Нет, не этот.
Больше всего бесило, что бухгалтер
обращалась к нему официально по имени и отчеству. Максу недавно
исполнилось двадцать восемь лет. Возраст Елены Васильевны
определить было непросто, хоть наверняка ей было гораздо меньше
сорока: кожа выглядела ухоженной, молодой и гладкой, фигура
стройной, да и одевалась женщина в темно-синие джинсы и светлые
пуловеры. Возраста Елене Васильевне прибавляли очки, делающие ее
похожей на стрекозу, и затянутые в гладкий пучок светлые волосы, а
еще обреченность и смирение, которые она, сама того не ведая,
транслировала в мир. Тонкие губы женщины, тронутые помадой
натурального оттенка, будто позабыли об улыбке. С них слетали
термины, распоряжения, отдаваемые сухим тоном, но никак не шутки и
не кокетливые фразы. Макс понимал, что приезжает Елена Васильевна в
агентство по работе, но даже ему, привыкшему общаться с такими
замкнутыми, как Люсинда, людьми, находиться рядом с Еленой
Васильевной было очень неуютно.