Я далека от моды. И совершенно не разбираюсь в тканях и названиях одежды. Для меня что худи, что джемпер — это одно и то же. И название они носят одинаковое — кофта.
Несмотря на то, что мама с особой родительской «заботой» пытается (вот уже второй десяток) привить мне любовь к «дамскому туалету». Переводя её старомодные словечки, которые она подхватила из своих боготворимых исторических любовных романов: к укомплектованному гардеробу, который должен быть у каждой истинной женщины. Все её попытки проходят мимо моих ушей стройным маршем равнодушных оловянных солдатиков.
Тем не менее, я всё равно одеваюсь стильно и со вкусом. Так, как принято моим внутренним дизайнером. Не вижу никакого смысла тратить по нескольку часов на бутики и примерку огромного количества, как выражается мой папа, тряпок. Мне достаточно одного взгляда и прикосновения к вещам, чтобы определиться: нравится они мне или нет. И если они попадают под вкусовые предпочтения моего внутреннего эстета, я покупаю их. И, честно, мне всё равно, из какой ткани они сшиты и соответствуют ли капризам нынешней моды. Главное, чтобы мне было максимально комфортно в них.
Кроме того, я не стремлюсь подражать Елизавете Петровне[1], которая за всю свою жизнь сменила столько нарядов, что остальные её государственные заслуги меркнут на этом фоне.
Мама же не принимает мою бесстрастную позицию. Всё потому, что она сама каждые две недели выделяет по одному дню, чтобы обойти все фирменные магазины в поисках очередной пары «красивеньких» туфель. И «роскошного» платья в комплекте с сияющими ярче Полярной звезды украшениями, способными вызвать откровенную удушающую зависть у дамочек из их общего клуба под фееричным названием «Жёны бизнесменов».
Иногда мне кажется, что папа печатает деньги. Он хоть и ворчит, что маме пора открывать собственный магазин из тех тряпок, что она накупила. Но всё равно поощряет её шопоголизм.
— Что происходит? — наконец отмираю, подобрав более-менее приемлемую фразу, в которую вкладываю смысл всех терзающих меня вопросов: «Где я?», «Как я здесь оказалась?», «Почему я не только понимаю совершенно незнакомый мне язык, но и говорю на нём?».
Незнакомец словно считывает мои мысли, из-за чего мерещится, будто кто-то копошится в моей голове. Снисходительно улыбается своими магнетическими губами, отчего его тёмно-синие глаза слегка «оттаивают». И выдаёт обтекаемую фразу: