По трубам пошла привычная волна и я потянулся к карману. Записка
гласила.
«Побочная арка. Разборки с Бароном и его крышевателями.
Смотри, не разочаруй меня, это должно быть стильно и форматно,
понял?
Твой любимый,
Б.Г.-кун»
— Блять… — пробормотал я, пряча записку.
Стильно это как? Мне сальтуху в процессе делать? Или
использовать бульдозер? Что ты имел в виду, сраная всемогущая
сущность?!
Все, что мне было необходимо от дяди Вани, я уже узнал. Так что
остаток вечера я провел в приятной компании, слушал всякие истории,
жевал уже вторую за сегодня шавуху и курил всласть, ведь Мишаня не
переносил запах табачного дыма, а Лилит начинала кричать, что это
вредно и она не позволит мне заниматься подобным. Вот уже где две
мамки-наседки… А пока буду добираться до гимназии — проветрюсь,
сосед ничего и не почует.
Дорога до учебного заведения заняла чуть больше времени. Такси
сразу ловить я не стал, немного прогулялся, наслаждаясь видами
почти родной промзоны, бетонными заборами из монолита и запахом
выхлопных газов. Думал заглянуть к Анне или даже остаться с
ночевкой — к маман настоящего Илюши — но подумал, что это все же
будет лишним. Женщина сейчас училась жить в одиночку, и я старался
свести общение с ней к минимуму. Потому что та неделя, что я лежал
в госпитале после контузии, была полна материнских слез и пиздеца.
Умереть же своей смертью мне, скорее всего, не дадут стараниями
одной ехидной всемогущей сущности, так что я делал все для того,
чтобы отдалиться от Анны. Тем более, насколько я знал, Бубна
заглядывал к ней периодически на чай, когда привозил продукты и
деньги, которые я якобы откладывал с несуществующей стипендии.
Скоро у меня накопится достаточно, чтобы перевезти мать Илюши в
район получше, и там мой «сыновий» долг будет окончен. Дальше
как-нибудь сама.
С этими мыслями я наконец-то добрался сначала до гимназии, а там
и до своей комнаты в общаге.
Едва я переступил порог, вспыхнул яркий свет. Не успел я
среагировать, как огромная лапища схватила меня за воротник
мастерки и потащила на выход.
— Время ночной тренировки ног, — довольно заявил Мишаня, не
оставляя мне ни единого шанса выкрутиться из его стального
захвата.
Я совсем забыл про Иванова и его полотенчик, а вот Мишаня — нет.
Он, как истинный охотник дождался свою жертву, и мне не оставалось
ничего, как обмякнуть и позволить тащить меня в сторону обители
Пота и Железа. Там меня ожидала моя лучшая подружка — штанга, от
грифа которой на моей спине уже давно образовалась вечная
незаживающая гематома, а руки — покрылись мелкими неприятными
мозолями, которые успевали сойти как раз к следующей
тренировке.